— О господи! — закричала Сара.

Она поняла, что повторяет это снова и снова, и прижала ладонь ко рту.

Сара с ужасом отвернулась от умирающей молодой женщины и увидела, что тело сирены горит по-настоящему. Мешок расплавился, обнажив плоть, которая стремительно чернела. К доске подбежал матрос с огнетушителем, и ему удалось на время сбить пламя, но как только он прекратил поливать труп пеной, он снова начал тлеть. Огонь вырывался прямо из-под кожи. Им оставалось лишь смотреть, как сирена превращается в угли и пепел и карибский бриз уносит их.

— Необходимо добыть новый экземпляр, — сказала Сара, бессильно оглядываясь по сторонам, пока не увидела Сайбалта. — Нам нужна еще одна.

Но капитан ничего не ответил, и она поняла почему. Они взорвали «Антуанетту». Значит, им придется спуститься под воду, чтобы попытаться отловить там другую сирену. Никто не собирался так рисковать, по крайней мере сегодня.

Сара подумала, что теперь она ничем не сможет помочь бабушке и внуку Будро, которые находятся в туннелях под островом. Она не сумела обнаружить слабости сирен или хоть что-то узнать об их особенностях. Значит, у тех, кто остался на острове, не будет дополнительного шанса на спасение. Сара почувствовала полное бессилие, отвернулась, подошла к поручням и стала смотреть на океан.

Для тех, кто находился на острове или под землей, оставшиеся до заката несколько часов уходили с головокружительной скоростью. Если Алена и Дэвид не вернутся, руководство операцией ляжет на ее плечи. Впрочем, Сара уже приняла решение: когда все закончится, она в любом случае уволится.

Сара Эрнст больше не хотела узнавать то, что неизвестно другим биологам. Пусть кто-то другой исследует тайны мира, тот, кто, как и она в недалеком прошлом, еще не обрел мудрости.

И тут Сара заплакала. Утирая слезы, она подумала, заметил ли кто-нибудь, как дрожат ее плечи. Впрочем, ей было все равно.

Энджи лежала на палубе. Не осталось сил даже на то, чтобы моргнуть, хотя солнце слепило ей глаза. К ней подошел агент Пласки, который заслонил собой все небо, и посмотрел на нее с невероятной грустью. Он выглядел таким несчастным, что сердце Энджи сжалось от сожаления.

Пласки что-то говорил, но Энджи не смогла разобрать слов. Слух и все остальные чувства отказали, тело онемело. Ей было холодно, и, хотя она ощущала что-то в тех местах, куда, вероятно, попали пули, она бы не назвала это болью, скорее пустотой, словно некоторые части ее тела атрофировались.

Энджи улыбнулась Пласки, хотя у нее не было уверенности, что губы подчиняются ей. Она надеялась, что у нее получилось. Ее радовало, что кому-то не все равно. Энджи видела след от удара кофейником, около него расходились круги. Скоро там появятся огромные синяки, но с Пласки все будет в порядке. Энджи сожалела, что причинила ему боль, но она сделала то, что требовалось: преодолела страх, который преследовал бы ее до самой могилы, — она убила чудовище.