— Что ж, вполне вероятно. Служить Господу можно в разных местах.

— Предположительно он отправился в Новую Испанию, — подчеркнул Бен.

— Необычно для англичанина, — произнес ректор после минутной паузы и снова посмотрел на миниатюру. — Особенно иезуита, что явствует из его девиза. В подобном случае наши учетные книги могут и пригодиться. Идемте со мной.

Он стремительно вывел нас из церкви по лабиринту сводчатых коридоров, мимо внутреннего дворика с оливковыми деревьями, залитыми испанским солнцем. И вот мы остановились перед запертой дверью. Монсеньор Армстронг открыл ее, и моим глазам предстал узкий и вытянутый зал библиотеки в бледно-зеленых тонах, пестрящий позолоченными корешками книг на полках.

Ректор провел по ним рукой и вытащил пухлый фолиант в синей кожаной обложке. Репринт, не оригинал. Я посмотрела — написано как будто на латыни. Монсеньор Армстронг принялся листать страницы, пока не дошел до 1621 года — тут он перешел к проверке самих записей, следя пальцем по строкам. В каком-то месте он остановился, забежал немного вперед и вернулся обратно.

— Так я и думал. Тут только один человек подходит под ваше описание. Его звали Уильям Шелтон.

У меня ёкнуло сердце.

— Тот, что первым перевел Сервантеса!

— Вижу, вы подготовились к уроку, — одобрил ректор. — Только переводил его брат, Томас. Бытует легенда, что это сделал Уильям, после чего передал рукопись брату для публикации. — Он откинулся на спинку кресла. — Как иезуит, Уильям считался на родине персоной нон грата. Однако именно он имел доступ к «Дон Кихоту» и в нужной мере знал испанский.

— А был ли он как-нибудь связан с Говардами? — спросил Бен.

— Граф Нортгемптон поручился за него и помог добраться сюда. В те времена поручительство было необходимым — слишком много шпионов шныряло вокруг.

— Говард помог ему сюда добраться?

— Это так важно?

— Может быть. Не осталось ли после него документов или писем?

Монсеньор Армстронг покачал головой:

— К сожалению, все письма ученики хранили при себе, так что ничем подобным мы не располагаем. — Он пристально посмотрел на меня, словно задумавшись о своем. — Будь у нас послание, подписанное Шекспиром, мы бы, наверное, об этом знали.

— Вот именно: подписанное. Ведь в ту пору многие прятались под псевдонимами. Так куда Шелтон отправился?

Ректор смотрел на меня не мигая. Мне стало казаться, что он изучает мою душу, а не ее телесную оболочку.

— Ему позволили снять с себя иезуитский обет ради обета францисканца. Потом, в 1626 году, он отправился в Новую Испанию, точнее — в Санта-Фе, под началом брата Алонсо де Бенавидеса. С тех пор о нем ничего не известно. Предположительно он столкнулся с индейцами по пути через пустоши к юго-западу от Санта-Фе и принял мученическую смерть.