— Гертруда, — тихо вырвалось у меня.

Он поспешно встал и подошел к Атенаиде, но и ее было уже не спасти.

— Кэт! — загудели стены от чьего-то яростного рева.

Мы застыли на месте. Это был Бен!

— С какой он стороны? — глухим голосом спросил Мэттью.

Бен снова взревел, да так, что весь дом затрясся. Видимо, он проник в систему потайных ходов, проложенных внутри стен, а значит, его можно ждать откуда угодно — хоть из-за камина — в любой момент.

— Возьми телефон, — сказала я Мэттью, схватила дневник Офелии со стола и бросилась к двери. Мы неслись по коридору тем же путем, что и пришли, шарахаясь от каждой скользящей тени, каждого дверного проема. Наконец впереди показалась занавесь, за которой заканчивался Эльсинор и начинался бар в стиле провинциального салуна. Мэттью откинул качающийся полог. В баре было тихо.

Я прошла к двери. Снаружи стояла машина, пыхтя двигателем, но за рулем никто не сидел. Я обогнула капот и снова застыла на месте. На земле у водительской дверцы лежала Грасиэла. У нее было перерезано горло.

Мэттью мигом подскочил ко мне. Оттащив Грасиэлу в сторону, он уселся за руль. Я залезла через ту же дверцу, вытеснив его на пассажирское сиденье. Спеша сесть поудобнее, я так резко надавила на газ, что колеса, визжа, взрыли гравий и машина рванула вперед. Ворота на вершине холма стояли открытые, и мы, грохоча, пронеслись сквозь них.

Тут-то я и услышала вой сирен. Свернув с дороги, объехала подножие холма, свернула в заросли мескита, где выключила фары и мотор. Не самое лучшее укрытие, но для пустыни сгодится. Небо уже подсветила заря, так что если бы кто присмотрелся, нас можно было заметить.

— Ты вызвала полицию? — полушепотом спросил Мэттью.

— Как? Телефон все время был у тебя.

Он помрачнел.

— Может, Грасиэла — перед тем, как ее…

Через секунду-другую мимо промчалась машина «скорой помощи», а за ней — полиция и шериф. Никто не остановился.

Я выждала три минуты и, не включая фар, медленно въехала на дорогу. А через пять мы уже мчали по федеральной автостраде в сторону Аризоны.

43

43

— Куда теперь? — спросил Мэттью.

— К Хименесам.