В свете шахтерского фонаря вековая пыль казалась темной дымкой. Я подняла голову. На склоне, чуть выше, Бена наполовину засыпало камнями, огромная глыба придавила ему ногу. Наверху стонал Мэттью. За ними — там, где раньше зияла расселина, — виднелась сплошная груда камней.

Выхода больше не было.

Я поднялась и, шатаясь, побрела к Бену, но сэр Генри меня опередил.

— И на старуху, как говорится… — пробормотал он, разглядывая Бена с сочувственным видом.

У него на голове болталась моя каска — вот откуда шел свет. Потом я увидела в руке сэра Генри пистолет и побежала прочь. Сэр Генри поднял руку. Раздался выстрел.

Мэттью, скорчившийся в нескольких футах от Бена, обмяк и затих с простреленной грудью. Сэр Генри подошел к нему, наклонился и всадил еще одну пулю сквозь лампочку у него на шлеме.

У меня вырвался всхлип. Сэр Генри обернулся.

— Не троньте ее, — прохрипел Бен. Он дышал тяжело, судорожно.

— Назад! — приказал сэр Генри, махнув на меня пистолетом.

— Я же убила вас, — сказала я. — У Атенаиды.

— Назад, — повторил он.

Я отшатнулась на несколько шагов.

— Вы умерли!

На его лице отразилось участие.

— Я ведь актер, Кэти. А ты и забыла.

— Но ведь была кровь…

— В основном — Грасиэлы, — скривился он. — Хотя пару раз ты меня хорошо зацепила. Боюсь, убить тебе удалось только Атенаидину подушку. — Держа меня под прицелом, он стал пробираться через завал.

— Не понимаю.

— Убийца — он, Кэт, — произнес Бен в тишине. — Их было двое.

Голова у меня еле варила. Не Мэттью и Атенаида. Мэттью и сэр Генри.