Глава 62 МАРЛОУ

Глава 62

МАРЛОУ

Выйдя из музея Метрополитен, я прошел квартал до Центрального парка. Здесь было славно, как я и надеялся, — зелень и цветущие клумбы. Я нашел чистую скамью и, достав мобильный, набрал номер, по которому не звонил уже пару недель. Был вечер субботы, где она проводит субботу? Я ничего не знал о ее нынешней жизни, кроме того, что я вторгся в нее.

Она ответила на втором звонке, и я услышал в трубке шум ресторана или еще какого-то людного места.

— Алло? — сказала она, и я вспомнил ее твердый голос и нежность тонких ладоней.

— Мэри, — сказал я, — это Эндрю Марлоу.

За пять часов она добралась до Вашингтон-сквер, поспела к ужину, и мы вместе поели в ресторане отеля. Она умирала от голода после непредвиденной автобусной поездки — поехала автобусом, а не полетела, потому что так выходило дешевле. Сама она этого не говорила, но я не сомневался. За ужином она в юмористических тонах описывала свою схватку за последний билет. Лицо ее раскраснелось от волнения, она не привыкла поступать не раздумывая. Ее длинные волосы скрепляли по бокам маленькие заколки, на ней были длинный бирюзовый свитер и тяжелые шнуры черных бус на шее. Я старался не думать, что ее лицо разгорелось из-за Роберта Оливера, от облегчения, а может быть, и радости узнать что-то о его жизни: что-то, что объяснило бы его побег и оправдало бы ее прежнее преклонение перед ним. Глаза ее сейчас были голубыми — я вспомнил Кейт — из-за свитера. Они, как видно, менялись, как море, вместе с небом и погодой. Она ела как благовоспитанный волк, изящно действовала ножом и вилкой и управилась с громадной тарелкой курятины с кускусом. Я по ее просьбе еще подробнее описал портрет Беатрис де Клерваль и рассказал, почему она исчезла из музея вскоре после того, как Роберт ее увидел.

— Странно только, что он с одного или двух раз запомнил ее настолько точно, чтобы рисовать спустя годы, — добавил я.

Я уже опирался локтями на стол и, невзирая на ее протесты, заказал для нас обоих кофе и десерт.

— Нет, он не запомнил.

Она аккуратно отложила нож и вилку.

— Не запомнил? Но он писал ее так точно, что я узнал лицо с первого взгляда.

— Нет… Ему не пришлось запоминать. У него была репродукция в книге.

Я сложил руки на коленях.

— Вы знали.

Она не дрогнула.

— Да, простите. Я собиралась рассказать, когда дошла бы до этого. На самом деле я это уже записала. Но я не знала о картине в музее. В книге не говорилось, где находится портрет, и я решила, что во Франции. И я собиралась вам рассказать. Я захватила свои воспоминания, или как их там назвать. На них ушло довольно много времени. Когда он жил со мной, у его дивана лежали кипы книг.