Нет, не Грюнберг. Нет, не Бесо. И получается, что одна- единственная контора только перекрестилась бы, взлети Бояров на воздух. Действительно! Был герой, а потом не послушался старших, сорвал привязь, связался черт знает с кем… Вот и… Спишем на боевые потери, а злодеев непременно отыщем. Когда-нибудь. Или не отыщем. Одним «глухарем» больше, одним «глухарем» меньше…

Если и продал меня Юрка, то одной-единственной конторе, которой и продавать не надо – попросят внушительно, и безвозмездно сдашь кого угодно, только отвяжитесь и не трогайте, я вас не видел, вы меня не видели.

– Само собой! Свидетель! Само собой! А ты что вообразил? Неужели у тебя могла хотя бы мысль возникнуть, что…

Не верил я афганскому однополчанину, спарринг-партнеру на тренировках, собутыльнику… офицеру Комитета Валентину Сергеевичу Головнину. Мысль, естественно, возникла. И не «хотя бы», и не одна. Трезвые боксеры в «Пальмире», взломщик у Шведа, крытый грузовичок, булькнувший с моста – с равным основанием всё это могли быть штучки покойного Грюнберга и могли быть штучки конторы Головнина-Лихарева сотоварищи. А вот начиненная взрывчаткой машина по известным причинам не могла быть штучкой покойного Грюнберга. Значит…

Валька говорил и говорил, посвящал и посвящал. Казалось, не скрывает ничего, откровенничает. Обычно все они предпочитают слушать. И если уж язык распускается столь беззастенчиво, то два варианта: либо уверенность в неразглашении сведений ныне и во веки веков (аминь!), либо сведения эти – лапша на уши. Вероятней – лапша.

Я, оказывается, необходим как свидетель по делу Мезенцева-Зотова-Грюнберга. Мезенцев, оказывается, томится в следственном изоляторе и ждет, когда же явится свидетель Бояров и внесет полную ясность. И Зотов ждет. И Грюнберг… уже не ждет.

А с отравленным комитетчиком, оказывается, дело раскрутилось: нашли и взяли человека, передавшего пресловутую бутылку – «шестерка» на побегушках у М. Грюнберга; через эту «шестерку» вышли на самого М. Грюнберга и уже на пятки ему наступали, в затылок дышали, сегодня и должны были повязать, да вот… ушел в последний момент туда, откуда и Комитет достать не имеет возможности.

Кстати, потому и спецкоманда у бояровского жилища оказалась – М. Грюнберга брать, отнюдь не Боярова. А тут вон как совпало.

Никто за Бояровым не следил (уследишь за ним, как же!). Опечатать квартиру опечатали, да. Сразу после того, как оттуда съехала некая гражданка (Бояров знает, о ком речь?). Да, за ней проследили, но только до вокзала, убедились, что села в московский поезд, и лишь после этого опечатали квартиру. Зачем? Ну, как зачем! Вдруг что-нибудь…