— Скажи мне, где Оливер, или я застрелю тебя! — пригрозила она.

Черноволосая плакала все громче, уставившись на мушку револьвера. Все ее тело сотрясалось от рыданий.

— В библиотеке! — прошептала она.

И тут раздался первый удар часов на библиотечной башне. Било восемь.

Захари Перкинс

Часы пробили во второй раз. Оливер и Зах шли по коридору библиотеки. Мотив «Пляски смерти» замирал вдали. Голоса толпы совершенно затихли. Библиотека погрузилась в тень и тишину. Готические своды сумрачно Нависли над головой, пустоглазые статуи выглядывали из ниш в стене. Раздался третий удар часов. Братья в темноте подходили к лестнице.

Они начали подниматься. Лестница уходила вверх, изящно выгибаясь вдоль округлой стены. Оливер шел впереди, Зах карабкался за ним. Он медленно двигался след в след за старшим братом, на ходу снимая кепочку и пряча ее в карман серого плаща. Расстегнул плащ, чтобы не сковывал движения. Настал великий миг, и Зах почувствовал, что почти перестал волноваться, он почти ничего не испытывал. Померк не только шум карнавала, затихла и муравьиная возня деталей в его сознании. Внутри царил покой. Заху казалось, он плывет в жидком сонном облаке. Он следил, как чуть впереди подымается с каждой ступенькой спина брата, печально улыбался Оливеру, всему, что они помнили вместе. Он вдруг ощутил печаль, что-то вроде ностальгии. В конце концов, ему приходится тяжелее, чем всем остальным. Столько тревог, боли, насилия. Его вынудили. Разве все это было так уж необходимо? А теперь придется убить брата. Какой позор! Ему и впрямь казалось, что он еще долго-долго будет вспоминать этот вечер с отвращением.

Они шли вверх по лестнице, мимо разноцветных окон, вкрапленных в стену на правильных расстояниях друг от друга. Витражи казались темными, пыльными, но порой в них отражалась вспышка уличных огней. Призраки в окнах сливались с тенями, устилавшими винтовую лестницу. Королева с золотыми локонами и сострадающим взглядом. Рыцарь с высокомерно вздернутыми бровями и острой, точно кинжал, бородкой. Они вспыхивали на миг в темноте, словно полузабытые лица, и исчезали, когда братья проходили мимо них. Почему-то эти лики усилили ностальгическую тоску Заха. Он с нежностью вспомнил прошлое, осенние запахи возле дома в Порт-Джефферсон. Как все это грустно! Запах травы, сквозь изменчивые оттенки листвы пробивается ленивое солнце. Прохладный воздух и облака… высоко-высоко в голубом небе. Черт бы побрал всех этих людишек! Копы, фэбээровцы. Разве так все задумывалось? Шуточка, затейливый карнавал. ФБР. Гребаные фэбээровцы, бьющиеся в судорогах по поводу жалких двадцати пяти кусков. Он хотел только денег. Немного денег. Свобода. Избавиться от бабушки и ее психиатров, от Оливера и его… скажем, похоти. От всего мира, который удерживал Заха в плену, приковал его к земле своими чертовыми подробностями. Но ФБР, это сраное ФБР, приняло все за какой-то мафиозный заговор. Они думали, им удастся наконец пришпилить Фернандо Вудлауна.