— Кофе?

— Не надо.

— Тогда я тебя слушаю.

Она выложила ему все. Убийства бомжей. Минотавра в Бордо. Икара в Марселе. Гонка за Матиасом Фрером, он же Виктор Януш, он же Нарцисс. Отклонения в психике у главного подозреваемого по делу, проявляющиеся в диссоциативном бегстве. Его стремление самостоятельно расследовать убийства — хотя для него было бы логичнее постараться покинуть Францию. Это можно трактовать как доказательство его невиновности либо очередной потери памяти. А может быть, того и другого одновременно.

Анаис говорила примерно полчаса. Во рту у нее пересохло.

— Вы не дадите мне воды? — попросила она.

Солина открыл ящик стола и поставил перед ней бутылочку «Эвиан».

— Что ему понадобилось на улице Монталамбер?

Анаис ответила не сразу. Она жадно пила воду.

— В одной из своих жизней, — наконец заговорила она, — Фрер был художником. Он носил имя Нарцисс. И страдал психическим заболеванием. Его поместили на лечение в специализированное учреждение под названием «Вилла Корто», расположенное в окрестностях Ниццы.

Она не зря упомянула «Виллу Корто». Ей важна была реакция Солина. Но тот и глазом не моргнул. Следовательно, о бойне, случившейся в этом заведении, он и слыхом не слыхивал. Она решила, что не будет углубляться в этот эпизод. Никто, кроме Кронье, не знал, что она побывала на месте преступления.

— Нарцисс писал исключительно автопортреты. Фрер догадался, что под ними он скрывал другие изображения. Все его работы были проданы через одну парижскую галерею. Он приехал в Париж и раздобыл список покупателей. И начал собирать собственные полотна, чтобы подвергнуть их рентгенологическому исследованию. Он не видел иного способа открыть тайну картин.

— Насчет покупателей. Это тот самый список, который вы передали Рибуа?

— Рибуа?

— Наш качок.

— Да. Нарцисс достал один автопортрет у коллекционера из Шестнадцатого округа, а второй — на Монталамбер. Затем он отправился в медицинский центр и попросил просветить полотна рентгеном. Снимки вы мне только что показывали.

Солина схватил один из снимков и, повернувшись к окну, принялся разглядывать его на свет. Очки он опустил на глаза. Сейчас он походил на доктора, обдумывающего диагноз.

— Это убийство из той же мифологической серии? — спросил он, выпуская из рук снимок.

— Вне всякого сомнения.

Анаис не успела договорить, как ее осенило. Искаженное, исполненное злобы лицо убийцы было маской. Снова намек на миф? Да нет, скорее какая-то национальная экзотика. Атрибутика первобытного племени. Она вспомнила слова Рауля, бомжа из Бордо. Филипп Дюрюи вроде бы говорил ему, что человек, предложивший ему наркотик, прикрывал лицо. Итак, убийца играл разные роли. Влезал в шкуру героев мифов.