— Тогда чья?

— Какая разница? Кровь — она повсюду.

— У нее что, кляп во рту?

— У нее склеены губы. Очень стойким химическим клеем.

— Подонок!

Он бросился на Туанена. Тот заслонился своей горелкой.

— Ничего страшного. Ей окажут помощь, когда вы отсюда выйдете.

— Значит, мы выберемся отсюда?

— Все зависит от тебя.

Кубела провел ладонью по лбу. Брызги и опилки перемешались на его коже, превратившись в соленую грязь.

— Чего ты хочешь? — сдался он.

— Чтобы ты меня выслушал. Для начала.

* * *

— Я встретил твою мать в семидесятом году у себя в диспансере. Я заведовал лечебным центром, чем-то средним между приютом и психушкой. Францишка вместе с мужем бежала из Силезии. У них не было ни гроша. Анджей вкалывал на стройках. Францишка лечилась от психического расстройства. После говорили, будто она тронулась умом во время беременности, но это не так. Могу тебе сказать, что она была больна и до этой истории…

— Чем она страдала?

— Всем сразу. Биполярное расстройство, шизофрения, депрессия… И все это густо приправлено католической верой.

— Ты ее лечил?

— По долгу службы. Но прежде всего я использовал ее для своих опытов.

У него оборвалось сердце.

— Каких еще опытов?