Именно это определение приписал Виктор ученому, одновременно заподозрив что-то неладное во всей сложившейся ситуации.

Загруженный новыми размышлениями, он, тем не менее, попытался вспомнить, что же ему хотелось сделать для Андрея, Юли, и Мишки с Лёгой? Может, что-то сказать, о чем-то предупредить? У Виктора осталось в мозгах, что это как-то связано с Рэем. К тому же на языке вертелось: «Англо-русский словарь, англо-русский словарь…»

Видимо, последние события здорово выбили его из колеи, потому что, — в остальном, память дала солидный сбой, — в голове наблюдался полный абзац.

«Как будто на меня воздействовали гипнозом! Закодировали именно эту информацию, чтобы только ее я не смог вспомнить», — подумалось парню.

Данное ощущение ввело его в легкое замешательство, которое быстро прошло, стоило ему вновь подумать о том, как Купер начал выглядеть, будто холодный и расчетливый делец.

6

Купер стоял около дерева, которое совсем недавно было повалено некими существами и призывалось не пропустить длинную «Ниву», ведомую Алексеем.

Вездеход ожидал его чуть в отдалении, освещая фарами этот участок лесной дороги и прилегающей к ней территории.

Отправившись, якобы в милицию, Джон, разумеется, не намерен был туда ехать. Вместо этого он страстно желал убрать последнюю улику пропажи Ананьева и мужика-водителя, повезшего того в больницу. Таковой уликой являлся клочок Алексеевой рубашки, замеченный им, когда он был на этом самом месте еще с Виктором и Бэном.

«Ох уж этот Виктор!» — подумалось ему. — «Хотел навязать мне попутчика. Я даже чуть из себя не вышел от такого предложения. Ведь, при тех делах, которые мной сейчас творятся, разве можно иметь свидетелей?!».

Джон уже во второй раз обшарил все заросли вокруг проклятой ели, но ничего не смог найти.

Когда же ученый, занимаясь своими поисками, углубился в близлежащий кустарник (может, тряпку ветер туда сдул?), на него надвинулась страшная, черная тень…

У Купера волосы встали дыбом от ощущения чьего-то присутствия рядом с ним в этом жутком месте.

— Кто здесь? — стараясь не показать своего испуга, спросил он.

Вдруг, из-за завесы тьмы, ограничивающей то пространство, куда свет автомобильных фар уже не мог дотянуться, по направлению к нему выплыла оскаленная морда оборотня…

Испытывая явное неудобство, волкодлак заговорил, насколько ему позволяли собачьи челюсти:

— Все завертелось, Джон. Первая жертва принесена.

— Значит, старик был жив до нужного времени? — не растерялся, и спросил американец, поняв, что оборотень здесь — не для того, чтобы лишить его жизни.