Из ресторана мы выбрались около полуночи.

— Я очень надеюсь, что ты не собираешься ехать домой на машине, — сказал я.

— Никоим образом, — заявила Анна. — Мы пойдем пешком, ты меня проводишь.

Она взяла меня под руку. Три квартала до ее дома мы молчали. Она жила в тихом тупике, засаженном деревьями, в доме примерно двадцатых годов. Фонарь окрашивал улицу в теплый бежевый оттенок. Подходя к ее двери, я твердил себе: Ты набрался. Быстренько клюнь ее в щечку и уходи. Не усложняй ситуацию… Когда мы поднялись по ступенькам на крыльцо, Анна повернулась ко мне и одарила меня пьяной улыбкой на сто ватт. Свет от фонаря падал ей на лицо. И я подумал она прекрасна.

— Ну… — сказал я.

— Ну… — сказала она.

— Было здорово.

— Очень здорово.

— Ну… — сказал я.

— Ну… — сказала она.

Я наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но вдруг поцеловал в губы. Ее рот приоткрылся, она обхватила меня руками, и мы начали падать в дом. Упали мы на пол в холле. И начали срывать друг с друга одежду.

Позднее, уже в постели, она сказала:

— Я могу легко привыкнуть.

— Не говори мне, скажи своему…

— Заткнись, — сказала она, крепко меня целуя.

— Я тоже могу легко привыкнуть, — сказал я.

— В самом деле?

— Конечно.

— Хотелось бы мне верить.