Вероника поднялась и вышла в коридор, на ходу оправляя длинную юбку.

Вернулась минут через пять.

– Я с Семеном говорила, – голосом, наполненным таинственности, сообщила Дарья Ивановна.

– По телефону?

– Нет, он тут был, пока ты спала. Он у тебя очень чувствительный! Я даже не думала!

– А о чем вы говорили? – с опаской спросила Вероника.

– Об Эдике, о моем муже. Семен меня расспрашивал. С чего бы мне просто так твоему мужу о своем рассказывать?! Но это не главное! Главное то, что твой Семен очень чувствительный и сентиментальный.

– Ну и что? – не поняла Вероника.

– Чувствительные и сентиментальные мужчины всегда носят в своих бумажниках фотографии детей и, иногда, жен. Понимаешь?

– Ты хочешь сказать, что у него в бумажнике может быть фото нашей доченьки? – Глаза Вероники загорелись радостным и одновременно отчаянным огнем.

Этот блеск в глазах подруги немного испугал Дарью Ивановну. Но она, умудренная жизненным опытом, не показала своего испуга. Только утвердительно кивнула на слова гостьи.

Вероника задумалась. Теперь ее лицо выражало счастливое умиротворение.

– А если там нет фотографии? – спросила она вдруг.

Дарья Ивановна пожала плечами. Но губы Вероники продолжали спокойно улыбаться. Она подошла к окну, подставила свое лицо солнцу.

– Он домой отправился? – спросила, не оборачиваясь к хозяйке.

– Нет, на работу.

– Может, я тоже пойду уже. Надо в магазин зайти…

– Хорошо, – Дарья Ивановна покивала головой. – Мне насчет Эдика сейчас звонить. Бог его знает, что они скажут… Как там наша Аннушка с ее мужем? Ой, даже не знаю! Свалилось на нас всех столько и сразу!

– Я тебе перезвоню через пару часиков, – пообещала Вероника.

Нашла взглядом свои итальянские сапожки и, присев на стул, стала их надевать.