– Понятно: значит, вы заканчивали дипломатическую академию.

– Другое учреждение, но тоже интересное.

– И там вы научились так уходить от вопросов и, отвечая, не отвечать на них?

– Спасибо за комплимент, хотя и незаслуженный. Обещаю подробно ответить на все ваши вопросы. Когда это можно сделать?

– Сейчас. Минут сто двадцать свободных у меня есть.

– Огромное спасибо.

– Где?

– Я нахожусь сейчас в Комарове. Недалеко от того дома, где вы снимаете дачу.

– И это вам известно… Расписание поездов тоже знаете? Когда к вам ближайший?

– Я сейчас же пришлю за вами машину. Она в городе и через десять-пятнадцать минут будет вас ждать вас у Финляндского вокзала.

– Я буду около памятника Ленину. Как он выглядит?

Водитель тумановского БМВ оказался сумасшедшим.

Как только выехали на шоссе, он сразу дал сто пятьдесят километров в час и до Комарова не снижал скорость. Мышкин судорожно вцепился в сиденье и упрямо молчал, только сердце замирало на поворотах.

– Гаишников не боитесь? – только и спросил он, когда машина остановилась у железнодорожного переезда.

– Пусть сами меня боятся, – заявил водитель, показывая редкие белые зубы.

«Не курит», – решил Мышкин и спросил:

– А если по колесам стрелять будут?

– Непробиваемые.

– А стекла, кузов?

– То же самое.

«Ну и ну! Бандит этот Туманов, определенно. Нахватался слов, как сучка блох, и под интеллигента косит…»

– Приехали! – объявил водитель.

Перед ними был большой двухэтажный кирпичный дом за сплошным забором из потемневших от старости досок. Открылись ворота, автомобиль въехал и остановился около огромной кучи угля, мелкого, пополам с породой.

Эту дачу Мышкин знал, вернее, проходил мимо почти каждый день, когда постоянно жил здесь, снимая в государственном дачном кооперативе крохотную комнату с верандой. За забором всегда стояла тишина, но там жили круглый год. Летом из калитки выходили всегда парой высокий подтянутый старик в парусиновых китайских брюках и допотопной футболке-сеточке и с ним аккуратненькая маленькая старушка в лиловом в горошек ситцевом платье и неизменно в соломенной шляпке с пучком искусственных цветов за лентой. Они медленно около часу гуляли по сосновому бору. Зимой из трубы шел тяжелый темно-синий дым и до вечера вокруг держался удушливо-кислый запах дешевого угля.

Дверь машины открылась – Мышкину вежливо улыбался тот самый Туманов. Сейчас Дмитрий Евграфович рассмотрел его подробнее. Ему было под сорок, загорелый и совсем седой. На нем был спортивный костюм, но и так было видно, что хозяин отлично тренирован: в каждом движении легкость и свобода.

– Большое спасибо, что приехали, – сказал Туманов. И внимательно вгляделся в лицо Мышкина. – Что-нибудь случилось?