— Мишель поет и играет на гитаре по вечерам, когда микрофон свободен. Я слышал, что они сочинили вместе несколько песен, но не могу сказать, что именно. Джиллиан никогда не выступала. Она всегда была зрителем. Ей больше нравилось смотреть, как выступают другие.

— А какую музыку здесь исполняли? — уточнил Куинн.

— Какой-то феминистский инди-фолк, полный агрессии и злости, довольно мрачноватый.

— В каком смысле мрачноватый?

— О проблемах в личных отношениях, неразделенной любви, об эмоциональной боли, — ответил он так, будто собирался добавить «как обычно», с явной скукой в голосе. Своеобразный взгляд на современный мир.

Куинн поблагодарил его. Лиска заказала мокко на вынос и оставила доллар чаевых. Придерживая перед ней дверь, Куинн расплылся в ухмылке.

— Вот так! — сказала Лиска. — Доброта еще никому не мешала.

— А я ничего и не говорил!

— Тебе и говорить ничего не надо.

На улице все еще шел снег. Тротуар перед входом в кофейню был покрыт слоем грязной снежной каши. Разделительные полосы были едва видны, и водители следовали принципу «выживает сильнейший». Прямо у них на глазах фиолетовый «Неон» чуть не закончил жизнь под колесами городского автобуса.

— А ты неплохо разбираешься в работе копа, — сказала Лиска, доставая из кармана пальто ключи от машины. — Тебе следует отказаться от престижного звания сотрудника ФБР и перейти на более приземленную работу в полицейское управление Миннеаполиса. Зато познаешь все прелести работы, когда тебе будет вставлять палки в колеса начальство, поливать грязью пресса и представится уникальный шанс покататься на таких паршивых машинах, как эта.

— Заманчиво. И еще мне удастся пожить в городе с такой погодой, как сейчас… — Куинн поднял воротник, чтобы защитить шею от ветра и снега. — Как я могу отказаться от такого предложения?

— Да? Отлично! — сказала Лиска, садясь за руль. — Ну, тогда еще могу пообещать столько секса, сколько захочешь. Только скажи, что захочешь много.

Куинн подавился смешком и обернулся к заднему окну, чтобы посмотреть движение.

— Ну, ты и приколистка, Динь-Динь!

Квартира Мишель Файн находилась меньше чем в миле от кофейни в мрачноватом районе, состоявшем из обветшалых дуплексов и уродливых квадратных многоэтажек, населенных, по словам Лиски, немалым количеством бывших заключенных и мелких хулиганов на исправительных работах.

— Квартира Ванлиса на Линдейл — всего в нескольких кварталах к югу отсюда, — пояснила Лиска. Они шли вдоль тротуара, ступая по неровным комкам мокрого снега. — Как тебе нравится такое совпадение?

— Но, помнится, они вроде бы были незнакомы, когда ты приезжала туда?