Викки повернула к нему свое лицо, полное больше боли, чем гнева. Массивная красная баржа вынырнула из канала. Она смотрела, как она потащилась в море. Ее уродливый контур расплывался в пелене слез, выступивших у нее на глазах.

— Он не был ничтожеством.

— Что было не так?

— Он был просто… Я думаю… Господи, я не знаю. Мой последний парень — тоже… Оба они не были сильными личностями, это точно.

— Извините. Я забегаю вперед. Ни о чем не думайте. Просто нам легко друг с другом, да?

— Да.

— Хэй, хотите лосося?

Викки повернулась к нему опять, опершись о локоть. Она чувствовала, что тонет в его глазах — безвольно и не проклиная это.

— Знаете, странная вещь произошла с моим младшим братом. Он вырос и душой и телом с тех пор, как умер отец. И теперь, я думаю, то же самое происходит и со мной. Я ощущаю себя такой взволнованной, полной чувств, они словно разрывают меня. Но я так счастлива быть здесь с вами, я сейчас так свободна.

Стивен взял ее подбородок в свои мягкие ладони. Она думала, что он поцелует ее губы, но он не сделал этого — он просто рассматривал ее лицо какое-то время, а потом опустил руки.

— Что вы хотите, Стивен?

— Она становится ходячей мишенью, — ответил он.

— Я? Я — ходячая мишень? Что вы имеете в виду?

— Я начал ухаживать за хорошенькой девушкой. Вы меняетесь у меня на глазах — как… как прекрасная стрекоза — вся голодная, и свободная, и полная надежды. Может, я тоже летаю?

Его глаза встретились с ее глазами, и они были красивыми и полными надежды. В этот момент Викки знала, что может довериться ему всей своей жизнью. Потому что то, что вызревало между ними, касалось только их, без всякой связи с прошлым.

Глава 21

Глава 21

Джордж Нг, компрадор Макфаркаров до того, как Вивиан выжила Нг из офиса, был китайцем по рождению и британцем по образованию. Он говорил на безукоризненном оксфордском, носил костюмы с Джермин-стрит, был священником в англиканской церкви и окутывал право Королевского совета облаком восточной загадки. Изолированный окнами с тройными створками, его центральный офис был таким спокойным и замкнутым, что Викки хотелось отдернуть тяжелые портьеры, чтобы убедиться, что Гонконг все еще снаружи.

Нг наблюдал с кротко-безразличным выражением на плоском желтом лице, как семейство занимало свои места — Викки, ее мать, Питер и Мэри, Фиона в сопровождении девочек — она настояла на том, чтобы взять их с собой. Если старик и обижался на потерю своего положения в хане, или злился на то, что его сыну не позволили продолжить традиционную преемственность в деловых отношениях между Нгами и Неистовыми и Могучими, или же скорбел по своему бывшему работодателю, он не выказывал никаких чувств. Но когда он начал говорить, Викки, которая всю свою жизнь знала его как дядюшку Нг, подумала, что уловила легкое удовольствие своей в конечном итоге «властью», которую дал ему Дункан Макинтош.