Адер глянул на меня, как на дурочку или как на надоедливого ребенка.

— Потому что я не хочу, чтобы он сидел один в своей комнате, в темноте, и тосковал по тому, что оставил позади. Я хочу, чтобы он насладился тем, что может предложить большой мир.

Адер улыбнулся Джонатану, хотя тот не смотрел на него. Он мрачно поглядывал в окошко кареты и не обращал внимания даже на Тильду, которая игриво поглаживала его колено. Что-то в ответе Адера меня не устроило, а я уже научилась доверять инстинктам в те моменты, когда Адер лгал. Он хотел, чтобы Джонатана увидели на публике, но зачем ему это было нужно, я понять не могла.

Карета подвезла нас к высокому массивному дому неподалеку от бостонского центрального парка. Здесь жил поверенный в делах, член городского совета, чья жена сходила с ума по Адеру — вернее говоря, по тому, что он собой представлял. То есть она была без ума от европейских аристократов, от их утонченности. Знала бы она, что принимает в своем доме сына потомственного батрака, у которого руки перепачканы не только в земле, но и в крови… Когда жена закатывала приемы, муж уезжал на ферму к западу от города, и хорошо делал — его бы кондрашка хватила, если бы он увидел, что на этих званых вечерах творится и на что благоверная тратит его денежки.

Мало того, что жена советника все вечера напролет ходила под руку с Адером, она еще пыталась заинтересовать его своими дочками. Несмотря на то что Америка не так давно обрела независимость и отреклась от монархии в пользу демократии, некоторые американцы все еще тешились идеей дворянства, титулов и всего такого прочего. Словом, жена советника скорее всего втайне мечтала о том, чтобы одна из ее дочек обрела дворянский титул. Я ожидала, что как только мы войдем, хозяйка дома тут же бросится к Адеру, шурша каскадами тафтяных юбок, и начнет сгонять к графу своих дочурок, дабы он мог без труда заглянуть к ним в декольте.

Когда в бальный зал вошел Джонатан, все сразу зашептались. Не будет преувеличением сказать, что все взгляды обратились на него. Тильда взяла его под руку и повела к Адеру, беседовавшему с женой советника.

— Позвольте представить вам… — проговорил Адер и назвал имя, которое Джонатану следовало запомнить, — …Джейкоба Мура.

Хозяйка устремила взор на Джонатана и обомлела.

— Он — мой американский кузен, кто бы мог подумать! — Адер любовно обвил рукой шею Джонатана. — Но по материнской линии у нас обоих в роду англичане. Дальняя ветвь моего семейства…

Адер умолк. Он обнаружил, что впервые за все время с момента его прибытия в Америку его никто не слушает.