Набирая высоту, вертолет вращался вокруг своей оси, вынудив нападающих пригнуться, иначе их задел бы тяжелый хвост машины, затем развернулся и полетел прочь. С яростью и взрывом досады Кирквуд смотрел вслед удаляющемуся вертолету, как вдруг услышал сзади, со стороны деревни, какой-то странный звук, походивший на резкий хлопок. Ничего подобного ему не приходилось слышать. Хлопок мгновенно сменился свистом рассекаемого воздуха. Он взглянул вверх и увидел тонкую нить инверсии, оставленную узкой белой трубкой, стремительно пронесшейся по облачному небу в направлении вертолета и врезавшейся прямо в него. Послышался негромкий взрыв, и через секунду над вертолетом возник большой огненный шар. Огромные лопасти отделились и, вращаясь, разлетелись в разные стороны. Фюзеляж неуклюже завертелся в воздухе колесом, затем тяжело рухнул на землю и взорвался, выбросив громадное облако пламени.

Эвелин и Миа сбежали с холма и увидели Кирквуда, обессиленно прислонившегося к стволу дерева. По его бледному лицу текли струйки грязного пота, он едва дышал, но, как только они приблизились, он немного оживился. С ними были двое мужчин, один из которых по-прежнему держал на плече ручной гранатомет «СА-14». Мужчины — курдские друзья Абу Барзана — кричали от восторга и радостно хлопали друг друга по спине и плечам. А вдали, на фоне меркнущего неба, поднимался черный столб дыма.

Эвелин не сводила глаз с Кирквуда, а Миа стала быстро бинтовать ему рану, пытаясь остановить кровотечение.

Он не знал, с чего начать.

— Эвелин, — с трудом выговорил он, чувствуя, как его покидают последние силы. — Поверь, я никогда… — Сознание тяжелой вины сдавило его горло, и он не смог продолжить.

Она твердо встретила его взгляд:

— Ничего, потом поговорим.

Он благодарно кивнул, но оставался один вопрос, который не мог ждать.

Он посмотрел на Миа и перевел взгляд на Эвелин.

— Она?.. — отчаянно надеясь услышать подтверждение, спросил он.

— Да, — кивнула Эвелин. — Миа — твоя дочь.

— Так как же тебя звать? — спросила Миа. — Билл, Том или, может, как-то еще?

— Том, — с виноватой улыбкой сказал он, обернувшись к Эвелин. — Том Вебстер.

Его охватила огромная радость. Он не мог не сиять при виде своей дочери, каким-то чудом оказавшейся здесь и спасшей его и свою мать, а теперь так заботливо ухаживавшей за ним. Неожиданно он почувствовал себя очень старым, но впервые в жизни он ничего не имел против.

Его блаженное состояние прервало появление на склоне холма человека, бегущего из деревни. Им оказался сын мохтара. Лицо его было перекошено ужасом.