Она показала жестом крестьянину, что сейчас вернется, и услышала голос Салема, звавшего своего отца. Мальчик сильно кашлял, скорее даже задыхался от рвоты, чем от кашля, значит, он тоже тяжело ранен. Она пробиралась вперед, стараясь не выходить на опушку леса, и увидела на земле сына мохтара. Из раны пониже плеча обильно струилась кровь, из чего Миа заключила, что пуля могла задеть ему легкие. Он закашлялся, и на губах его показалась кровь, подтвердив ее опасения. Рядом с ним стоял мохтар с искаженным от тревоги за сына и ярости лицом. Дрожащими руками он сжимал ружье и целился в направлении двух мощных стволов деревьев, растущих вплотную друг к другу, до которых было порядка десяти футов.

— Там! — пробормотал он, указывая на деревья ружьем, как на загнанную в угол жертву. — Идем!

Держа ружье наготове, он осторожно двинулся вперед. Миа шла за ним по пятам. Они крались по лесу, пока не зашли за эти два дерева. Там, прислонившись спиной к дереву, лежал Корбен. Раненный в живот, в рубашке, пропитанной кровью, он не выпускал из рук ставший бесполезным автомат.

Он поднял на мохтара помутневший взгляд. Мохтар стал проклинать его, потрясая ружьем, потом совсем разошелся и хотел было всадить ему пулю в голову, но Миа бросилась между ними:

— Нет, не надо!

Но старик совсем не владел собой, что-то кричал по-курдски, показывая назад, в сторону раненого сына, и осыпая агента проклятиями. Миа тоже повысила голос, отчаянно размахивала руками и наконец оттолкнула в сторону дуло ружья.

— Довольно! — потребовала она. — Хватит уже! Разве вы не видите, он тяжело ранен? Лучше идите к сыну и к своему товарищу, помогите им!

Мохтар нехотя опустил ружье дулом вниз, в последний раз кинул на Корбена угрюмый взгляд и пошел назад, в лес.

Она дождалась, когда он скрылся из виду, потом встала рядом с Корбеном на колени и забрала у него автомат.

— Он ведь вам больше не нужен?

Он кивнул, пристально глядя на нее помутившимся взглядом.

Она осмотрела его. Рана в брюшной полости. Трудно сказать, какие именно органы задела пуля. Слишком их там много, и почти все жизненно важные.

— Вам очень больно?

— Нет… не очень, — выговорил он запекшимися губами и поморщился.

Какой бы орган ни был задет — желудок, печень, почки или кишечник, — рану требовалось срочно перевязать. Огнестрельные раны в живот обычно очень опасны для жизни. Судя по силе кровотечения, Миа считала, что аорта не задета, но все равно, если срочно не приступить к лечению, он долго не продержится.

— Нужно доставить вас в деревню.

Он еле заметно кивнул, но по его строгому лицу было ясно — он не надеется добраться до нее живым.