— Здесь. В деревне. Они сейчас на работе.

Его мозг все еще блуждал в тумане.

— Но… письмо…

— У меня не было выбора, — просто повторила она. Она видела, что он все еще не может решить, верить ей или нет, и у нее сжалось сердце. — Я принесу тебе чаю, — сказала она. — Тебе надо отдохнуть какое-то время.

— Какое-то время? А потом…

Она помедлила, думая, как сказать ему об этом.

— А потом, Саймон, ты должен будешь работать. Как все мы.

Работать? Казалось, он впервые слышит это слово.

— А какая работа?

— В поле. — Увидев его усталую улыбку, она чуть не заплакала, такой детской была эта улыбка.

— Рис?

— Да, Саймон, рис.

Он долго молчал, глядя в потолок, словно ответы на терзавшие его вопросы были написаны на стропилах. Наконец он сказал:

— Теперь я знаю, чего они хотят.

— Чего они хотят? — Но он не ответил ей, и Джинни нежно потеребила его за руку. — Саймон. Пожалуйста, ответь мне. Чего они хотят? — Но он всего лишь повернул голову на подушке и посмотрел ей в глаза, позволив увидеть недоверие, стоявшее в их глубине, и у нее не осталось иного выбора, как через некоторое время оставить его в покое. Так они находились рядом и молча долгое время каждый был погружен в свои мысли, слишком страшные, чтобы высказывать их вслух, в то время как снаружи поднималось безжалостное солнце и разгоняло тени, скрывавшие до этих дней от глаз Саймона страну под названием «Китай».

Глава 23

Глава 23

От дома, стоявшего почти на самой верхней точке предгорья Девяти Драконов неподалеку от Ак-Тай-То-Янь, открывался бесподобный вид на провинцию Гуандун. Архитектура дома была необычна для гонконгских Новых территорий. Роберт Чжао привлек для проектирования модного шведского архитектора, который воздвиг постройку в виде угловатого искривленного комода с выдвинутыми ящиками; со стенами, сложенными из блоков песчаника и крышей, крытой серым шифером. Дом получился таким же крепким и практичным, как и его владелец. Даже внешне особняк чем-то напоминал своего хозяина.

До дома можно было добраться по узкой дорожке, выложенной камнем, которая в сезон дождей размокала, превращаясь в глинистую жижу, но мало кто пользовался этим путем. Прямо под нижней террасой располагалась впадина, в которой была устроена посадочная площадка для вертолета, и большинство гостей прибывало сюда по воздуху. Жители близлежащих деревень привыкли слышать рокот мотора «Белл-Джет Рейнджера», принадлежавшего Чжао и курсировавшего между домом и аэропортом Кай Так. По большей части местные жители старались держаться подальше от дома и его обитателей. Они знали, что любовница Чжао — Лай Вань практически никуда не выходит, но считали, что это никого не касается, кроме самого Чжао и, может быть, его жены. В сельских районах Новых территорий к богатым соседям относились с большой осторожностью.