— Вы оказались правы, — произнесла я, откашлявшись.

— А то!

Марино мог взять маньяка живым. Никто, кроме нас двоих, никогда об этом не узнает. Я никому не скажу. Хорошо, что Марино убил его. Я бы сама с удовольствием продырявила этого выродка. Пожалуй, поэтому мне и было настолько скверно — ведь если бы я и попыталась выстрелить, у меня ничего бы не вышло. Мой револьвер оказался не заряжен. Максимум, что я могла сделать, — это нажать на курок. Да, оставалось признать: мне было паршиво оттого, что я не смогла себя защитить, а благодарить Марино почему-то не хотела.

А он продолжал разглагольствовать. Я уже еле сдерживалась, чтобы не наговорить доблестному сержанту грубостей.

Вдруг вошел Винго.

Заметив недовольный взгляд Марино, ассистент смутился. Руки он держал в карманах.

— Видите ли, доктор Скарпетта, я понимаю, сейчас не самый подходящий момент. Вы еще не отошли от этого ужаса…

— Я отошла!

Глаза у Винго округлились.

Я взяла на полтона ниже:

— Извини, Винго. Да, мне все еще паршиво. Я места себе не нахожу. Что ты хотел сказать?

Винго извлек из кармана матово-голубых шелковых брюк пластиковый пакетик. В пакетике оказался окурок сигареты «Бенсон энд Хеджес».

Винго аккуратно положил его на мой блокнот.

Интересно, к чему это он?

— Помните, я вас спрашивал про спецуполномоченного, ну, курит он или нет?

Я кивнула.

Марино занервничал и стал нетерпеливо оглядываться по сторонам.

— Есть у меня друг, Патрик. Он работает бухгалтером в одном здании с Эмберги. Так вот, — Винго густо покраснел, — мы с Патриком иногда вместе ездим обедать на его машине. А у Патрика место на парковке за два ряда от машины спецуполномоченного. И мы то и дело застаем Эмберги за… ммм…

— И за каким же занятием вы его застаете? — тупо спросила я.

Винго наклонился ко мне и почти прошептал: