Не каплет. И дырочка для слива воды теперь сверху. Удачно, что есть дырочка, – не задохнется, паршивец. Спокойной ночи, Монтрезор!

– Убью! Выпусти! – как и ожидалось, запсиховал пленник.

– Не выпущу. Заткнись! Поспи пока. И не гунди! Я тоже хочу поспать. Время позднее.

– Тебе конец, падла! Не хотел по-хорошему, получишь все сразу! Понял, м-мастер?!

Ага! «Мастер». Замечательно, что «Петр-первый» так и не углядел Ломакина (когда бы это ему?) – «Мерджанян» остается Мерджаняном.

– Напустить на вашу контору моих рыночных армян, что ли? – раздумчиво произнес Ломакин, и…

… хорошо, что «Петр-первый» лишен возможности видеть Ломакина в лицо, – скривило и чуть не вывернуло от омерзения: пусть играя роль, пусть повторяя чужие слова, слова телефонных сявок, мнящих себя крутыми парнями, – проти-ивно! Надо ли уподобляться? Еще скажи, Ломакин: «Нассу в глаза!». Тем более, угроза как никогда осуществима – в ту же дырочку для слива воды, которая теперь сверху, аккурат над башкой узника бессовестности. Однако… иного языка современная генерация умниц-бандитов не воспринимает.

Тогда лучше вовсе помолчать. Молчание иногда пугает изрядней словесной жути. Ломакин придавил слив каблуком, внушительно пообещал:

– А будешь голосить, перекрою кислород. Через полчаса задохнешься. Так что заткнись. Поспи. И я посплю…

КАДР – 5

КАДР – 5

Метро уже открылось. Но вряд ли геи встают с первыми петухами (о! каламбурчик!) и бегут на конечную станцию, дабы поскорей предаться групповым игрищам. Они погодят, пока народные массы рассосутся по работам, по службам. Что у нас сегодня? Среда? Разгар трудовой недели! Народные массы проспались, умылись, позавтракали…

А Ломакину так и не удалось толком ни поспать, ни умыться, ни позавтракать. Остаток ночи выдался беспокойным.

Вопил телефон. Или это во сне?

Скреблась в ломакинскую комнату мучимая похмельем зомби. Или это во сне?

Загробно трубил в дырочку слива и сбивал кулаки о фаянс «Петр-первый». Отчего ты все дуешь в трубу, молодой человек? Полежал бы ты лучше в гробу, молодой человек! Или это во сне?

Лезли в кухонное окно со двора-колодца плоские бандитские рожи. И такие же рожи крадучись выползали из многочисленных коридорных, ранее опечатанных дверей, собирались в стаю посреди зало, жестами объяснялись: тише, тише, ближе, ближе! на счет «три!» врезаемся тупым клином, «свиньей», к запершемуся упрямцу и сообща делаем ему козью морду! Внимание! Раз… два-а… Три!!! Или это во сне?

Гнетущая атмосферка, достоевская атмосферка старого фонда с примесью современного видео-хоррора. Сон разума.