— Непременно. — Рид открыл дверь в подъезд и придержал ее. — Давай соберем твои вещи.
Он дождался, пока она отопрет дверь в квартиру, затем втолкнул ее внутрь и прижал к двери. Сердце у него колотилось. Он впился в ее губы поцелуем — слишком грубым, слишком отчаянным. Но через секунду это уже не имело значения: ее руки обвились вокруг его шеи, и она ответила на его поцелуй — так же грубо и так же отчаянно.
Рид отстранился, дыша не менее тяжело, чем когда преследовал этого ублюдка.
— Спасибо. Мне это было нужно, — прошептала она.
Он прижался лбом к ее лбу.
— Черт возьми, Миа! Я так…
Она вздохнула.
— Да. Я тоже.
Он отстранился, и она серьезно и грустно посмотрела на него.
— Собирайся поскорее. Я хочу увезти тебя отсюда. — Не в силах сдержаться, он коснулся ладонью ее щеки и мягко провел большим пальцем под швами. — Я хочу тебя, и точка. Поехали со мной.
— Похоже, у меня нет выбора. — Уголок ее рта приподнялся. — Это было низко с твоей стороны — вот так манипулировать мною. Да еще и выбрасывать Лорен из ее собственного дома.
Рид коснулся большим пальцем ее нижней губы.
— Формально это мой дом. Она просто арендует половину. — Он секунду помолчал. — В гостевой спальне в той половине дома очень удобная кровать. Королевских размеров. И с упругим матрацем.
— У меня матрац тоже упругий, — возразила она, но глаза у нее потемнели. — Что еще?
— Ну… Там есть пожарный шест. И трапеция. И батут.
Она рассмеялась.
— Ты победил. Я пакую вещи.
Он прошел за ней в спальню, где словно торнадо пронесся: простыни и одеяла кучей лежали на полу — там, где они оставили их рано утром. Он многозначительно посмотрел на кровать, потом на Мию. Она тоже уставилась на кровать. Но потом покачала головой и сказала:
— Нет. Не сейчас, когда половина ГОМП прочесывает улицы за моим окном.
Быстро, но без излишней суеты она затолкала в холщовую сумку необходимые вещи и задумалась, нерешительно положив руку на маленькую фотографию в рамке. Две девочки-подростка широко улыбались в камеру, но, хоть они и стояли рядом, не касались друг друга.