— Ладно. Но я только «внесу вклад»?

Он расслабился.

— Я не люблю полоски и клетку. У Бет хороший вкус. Можешь присоединиться к ней, если хочешь.

— Ладно. — Она взяла его за руку. — Сегодня ко мне приходил Джереми.

— И вы смотрели телевизор, — сухо предположил Рид.

Она засмеялась.

— Передачу об истории создания сыра или что-то в таком роде. — Она вздохнула. — Рид, в последнее время у меня крутится одна мысль… — Она опустила глаза на их сплетенные пальцы. — Я не хочу, чтобы Джереми рос в приемной семье, пусть даже в такой хорошей, как у Дейны.

— Значит, ты хочешь его усыновить?

— Да. Он спросил, можно ли ему переехать жить ко мне, когда я выйду отсюда. Я сказала «да» и сделаю все возможное, чтобы сдержать обещание. Я просто хотела, чтобы ты знал.

— У нас есть свободная комната. Он может жить там. Но я категорически против того, чтобы ставить ему в комнату телевизор. Как по мне, этот ребенок слишком подолгу его смотрит.

Неужели для него это такая мелочь — принять в семью чужого ребенка? Миа просто растерялась и от такого великодушия, и от легкости, с которой он согласился.

— Мы ведь говорим о ребенке, Рид. О другом человеке. Я не хочу, чтобы ты принимал решение, не подумав.

Его глаза потемнели.

— А ты долго думала?

— Нет.

— Вот и я так же. — Он сделал глубокий вдох. — Меня тоже кое-какая мысль не отпускает. Помнишь, я спрашивал, веришь ли ты в родственные души?

Ее сердце забилось быстрее.

— Помню.

— Ты тогда сказала, что, возможно, кое-кто и правда встречает родственную душу.

— А ты сказал, что у человека может быть только одна родственная душа.