Наконец могу позвонить.
— Наталия, как ты там, Наталия? К сожалению, не вышло вчера вернуться. Но сейчас срочным образом мчусь. Надо начинать поиски. Ее вещи стоят у меня в квартире…
— Так это Мирей принадлежит чемодан зеленый? Я решила, что твой.
— Мой я увез с собой. Как нетрудно догадаться. Извини, я просто нервничаю. На связь Мирей так и не вышла. В Париже не появилась. Сегодня идет пятый день. А у тебя что слышно?
— Да я тоже нервничаю. Люба постоянно что-то странное рассказывает про Марко, про здоровье. А на мой материнский глаз, у него проблем нет. В то же время послушать Любу, температурит, кашляет, чихает. В общем, думаю услать их вдвоем в горы подальше от гриппа. И вообще. Пользуюсь моментом, Люба вроде соглашается с ним побыть.
До отправки на рейс, то есть до выезда из гостиницы, остается примерно два часа. Виктор как сноп ухает с полного роста в обморок.
Век ли он в этом сне провел, в забытьи, или час? Кто-то барабанит в дверь. Это к Виктору в номер ломится бой от господина Курца.
Срочнейшее письмо на факс отеля. Виктор подскочил — землетрясение?
Увы. Оно.
Пялится и перечитывает на бумаге нечто дичайшее, то без очков, то в очках.
URGENT: Viktor soobchi shvydko na moj mail parol tvoego komputera i kak otkryt fajly s kartami s mestom zackhrona koshtovnih rechej iz Drezdena. Ne terjaj vremja mne ochen plokho. Mirei. JA V OPASTNOSTI dlja zhizni esli otkazheschsja soobschit.
И подпись рукой Мирей — под чем? Подписала этот бред? Но она же не понимает написанного!
Кто это писал? О чем все? Снится или это все наяву?
Показать Наталии? Ульриху?
Наталии — нет. Она не знает русского. Значит, не Наталии. Показать надо Ульриху. Перед Ульрихом не так совестно. Хотя все-таки совестно.
Ну, теперь все становится на свои места. Да, похитили, да. Я еще за обедом неотвязно… Похитили.
И именно чтобы заставить Виктора выдать какие-то несуществующие карты.