Дождались трех часов, двинули на квартиру. Под ковриком действительно был ключ, вошли.

Потыкали компьютер для проверки. А он, хоть убей, не заводится. Пароля потому что у них не было.

Хоп, вдруг выходит из санузла Мирей.

Что ж, убегать было поздно. Поздоровались. Та не заподозрила дурного. Она уже видела Любу в этом доме. А Люба помнила, как Виктор говорил в телефон, что Мирей знает все пароли. Она точно помнит, он это почему-то сказал по-русски. Люба шепнула об этом Николаю. Николай скрутил Мирей и давай кричать, чтобы назвала от компьютера пароль. А Люба от нервов пошла в другую комнату. Стала карту искать секретную, о которой от бабки Виктора Зимана, Леры Григорьевны, слышала, что там нарисованы все золотые тайники. Не нашла. Зато потом у синьоры Наталии на этажерке эта карта обнаружилась вдруг на верхней полке.

Пока ругались, послышались на галерее шаги. Шел странный человек, почему-то в обнимку со скелетом. Люба вусмерть испугалась. Поняла, их нечистая сила от грехов предупреждает. Черный сам, черноглазый, белоглазый — черт! Заглянет в окно, увидит, как Мирей брыкается…

Ну, Люба через окно высунулась, схватила с огорожи одеяло, и они быстро кинули его на голову Мирей. Втащили женщину подальше в квартиру, всадили кляп, связали, запаковали, чтоб даже если кто заглянет, увидел только беспорядок. Но не волочь же ее было прямо тогда в «дукато» в одеяле. Всюду люди ходят и черти ходят.

Мирей рвалась, вывертывалась, потом затихла. Тем временем Люба и Николай думали быстро, что делать. Взгляд Любы попал на черный под зеркалом кошель. Там такое зеркало в коридоре негодное, испорченное, только пользы, что под ним полочка, если положить чего. Ну вот там и кошель, а в нем снотворных сколько угодно. Этим участь Мирей была решена.

Они заставили ее проглотить четыре таблетки…

— И дальше, каждый день! Вполне ее могли отправить на тот свет, — не выдержал сержант, который записывал.

— А лучше ей лежать и спать, чем жрать кляп.

Сидели тихо до вечера. Будто в квартире никого. Какой-то кот полез в двери с мяуканьем, но Николай дал ему пинка, тот отлетел. Больше не совался. Когда стемнело, Николай пригнал «дукато», и они, не зажигая свет, вытащили спящую прямо в машину. Одеялом не закрывали. Взяли с вешалки Викторову куртку. Было ясно, где размещать женщину. Лучшее место — пляж. Там кабинок пустых сколько угодно. Ветер воет, и музыка поет, посетителей нет.

Затем, сбиваясь, поправляясь, Люба описала все издевательства, которым они подвергали француженку, не понимавшую ни что они говорят, ни что от нее требуют. Сколько бы ей ни подсовывали компьютер, она не включила его — упрямство! Что, не прочухивала, что дело не игрушки? Что люди с ней тут время теряют, к тому же им и светит за такое немалый срок? Поколотили ее, но без результатов. Решили дожимать срочным образом Виктора. Тогда их шофер и работник пляжный, да, конечно, задержанный, здесь сидит, который полный, ну да, итальянец, сказал, что сам наговорит по телефону, чтобы до Виктора все быстро и ясно дошло.