Я не сообразил, уезжая из дома, списать с компьютерного экрана точный адрес Клейтона Слоуна, не распечатал карту. В тот момент я не знал, что мы пустимся в это путешествие. Но Янгстаун оказался деревней, а вовсе не таким большим городом, как Буффало, и мы решили, что легко там сориентируемся. Мы свернули на Локпорт-стрит, затем повернули еще раз на главную улицу.

Я заметил бар с грилем.

— У них обязательно должна быть телефонная книга.

— Я и перекусить не прочь, — сказал Винс.

Я тоже проголодался, но меня снедало беспокойство. Мы были совсем близко.

— Что-нибудь по-быстрому, — согласился я, и Винс нашел место для парковки.

Пока Винс разыскивал свободный стул у бара и заказывал пиво и крылышки, я отыскал платный телефон, но телефонной книги там не оказалось. Бармен достал ее из-под прилавка, когда я попросил.

В книге я нашел адрес Клейтона Слоуна: Ниагара-Вью-драйв, 25. Теперь я его вспомнил. Возвращая книгу, я спросил у бармена, как туда добраться.

— На юг по главной, примерно с полмили.

— Налево или направо?

— Налево. Поедешь направо, окажешься в реке, приятель.

Янгстаун стоял на Ниагаре, напротив канадского города Ниагара-он-зе-Лейк, знаменитого своим живым театром. Я вспомнил, что там проводятся фестивали Шоу, названные так в честь Бернарда Шоу.

Может быть, когда-нибудь в другой раз.

Я содрал мясо с пары крылышек и выпил половину пива, но все равно в желудке было неспокойно.

— Не могу больше терпеть, — сказал я Винсу. — Поехали.

Он швырнул несколько купюр на прилавок, и мы вышли из бара.

В свете фар пикапа мелькали дорожные знаки. Я следил за номерами домов.

— Двадцать первый, двадцать третий. Здесь. Двадцать пятый.

Вместо того чтобы загнать машину на подъездную дорожку, Винс проехал с сотню ярдов по улице и только тогда заглушил двигатель и выключил фары.

У дома двадцать пять стояла серебристая «хонда», примерно пяти лет от роду. Никакой коричневой машины.