— Хирург считает, что Рабен бредил, — продолжил Брикс. — Но мы не можем игнорировать такое заявление. Его слова придется приобщить к делу. По поводу выстрела Странге будет расследование, как вам известно.

О да, еще как известно, подумала Лунд.

— Сейчас я хочу все услышать лично от вас, Лунд. Вы все точно указали в рапорте?

— Конечно.

Он пытливо посмотрел на нее. Быстрые односложные ответы всегда вызывали у него подозрение.

— Что сказал хирург? — спросила она.

Брикс ждал. Он все понимал.

— Ладно. Да, что-то здесь не так, — признала она. — Когда Рабен увидел Странге, он назвал его Перком. Я слышала это. Подумала тогда…

— Вы уверены в этом?

— Но он же сумасшедший! За пару минут до того он избил Сконинга до полусмерти и тоже думал, что это Перк. Потом чуть не снес себе башку. Нельзя же верить…

— Все должно быть зафиксировано в деле.

— Да! Да! Я знаю. Но Рабен был на взводе. Он не понимал, что делает… Мне срочно нужно в управление.

Он поймал ее за рукав, когда она уже тронулась с места.

— Дослушайте меня до конца, хорошо? Когда год назад мы принимали Странге на работу, я читал его резюме. Он прослужил в армии довольно долго.

— Да! Я знаю. Он мне рассказывал. Служил рядовым в Вордингборге. Заработал проблемы со спиной, демобилизовался. Вряд ли можно всерьез рассматривать его как подозреваемого.

Брикс нахмурился:

— Он был не только рядовым в Вордингборге. Еще он служил в спецназе. Офицером. К нам попал по программе обмена. Странге — эксперт по стрелковому оружию и… в других вещах, о чем нам, вероятно, не сообщили.

— Нет…

К ним по коридору шел Странге. Приблизившись, он встал рядом с Бриксом, посмотрел на них обоих. Руки в карманах, на унылом лице напряжение.

— Решил заехать за вами, — сказал он. — Никогда раньше ни в кого не стрелял. Как он?