— К завтрашнему дню? — переспросила она, округлив глаза.
— Разве у нас нет права доступа к такой информации?
— Только до определенной степени. Обычно на такой запрос уходит около недели…
— Нет у нас этой недели! Сколько можно повторять…
Утирая пот со лба, он плюхнулся в кресло, беспомощно глядя на растущую гору бумаг на столе. Карина подкатила стул и села рядом.
— Что? — спросил он устало.
— У меня идея. Мы перестаем кричать на людей, а вместо этого пробуем убедить их в том, что рассказать нам правду в их же интересах.
Бук рывком открыл ящик стола, вытащил шоколадный батончик, впился в него зубами.
— Не понимаю, о чем вы, — проговорил он, жуя.
— Единственный человек, который мог бы разоблачить Грю-Эриксена, — это Флемминг Россинг.
Плоуг застонал:
— Карина, даже если Грю-Эриксена действительно есть в чем разоблачать, с какой стати Россинг станет говорить с нами?
— Чтобы спасти свою шкуру? — предположил Бук. — Допустим, мы заставим Россинга поверить, что, держась Грю-Эриксена, он потеряет больше, чем если выложит нам все как есть… — Он почесал бороду. — Если Россинг поймет, что в конце концов все так или иначе выплывет наружу, он наверняка захочет обелить себя. Когда у нас будут первые известия от Лунд?
— Они еще в самолете, — сказал Плоуг. — Приземлятся только утром. В их распоряжении будет всего один день. Даже не представляю, что можно сделать за такое короткое…
У Бука зазвонил мобильник. Он нажал кнопку вызова сразу, не взглянув на дисплей. Звонила Мария, она с первых же слов стала обвинять его в том, что он пропал, жаловалась на детей.
Она сердилась. Он тоже. Наконец сдерживаемые эмоции хлынули наружу. Все, что злило, подавляло, огорчало Томаса Бука, обрушилось разом на любимого человека, которого он ни в чем не винил, которого меньше всего хотел обидеть. Он кричал на жену, обзывал ее, выкрикивал слова, которые ему никогда не нравились.
Потом он швырнул телефон на стол и уставился на аппарат так, будто все случилось из-за него. Смущенные Карина и Плоуг молчали.
— Все, больше не принимаю никаких звонков из дома, — несчастным голосом распорядился Бук.
Время близилось к полуночи. Он посчитал, сколько сейчас в Афганистане, и попытался представить себе в этой далекой враждебной стране ту странную женщину из полиции, которую видел лишь однажды в служебном помещении ресторана в разгар свадебного банкета.