— Нет, сэр.

— Я устроил так, чтобы вас передали в мое распоряжение. С этого момента вы будете жить здесь.

Губы Цзияна плотно сжались. Ли заметил это и улыбнулся.

— Понимаю, жизнь под землей не слишком вам по душе. Ничего, скоро привыкнете. Мы все через это прошли. Обещаю, что времени на свежем воздухе вы будете проводить достаточно.

— Господин… — Цзиян растерянно замолчал. — Простите, не знаю как к вам обращаться.

— Просто как к начальнику этого гарнизона.

— Слушаюсь.

— Я рад, что вы разговаривали с заключенным, а он — с вами. Это хорошее начало. Я с интересом следил за вашей карьерой, капитан. Именно в расчете на то, что вы с ним разговоритесь, я устроил так, чтобы вы встречали этот самолет. — Ли положил руки на стол. — Итак, позвольте вас просветить. Относительно гарнизона КУ-4 и… многого другого.

Мэт сразу же понял, в чем назначение комнаты: вызвать дезориентацию. Она была квадратная, звуконепроницаемая и безупречно чистая — даже пол выкрашен ярко-белой краской. Незначительный контраст обеспечивали две большие панели, наглухо закрытые серовато-стальными шторами, через которые просачивался холодный искусственный свет. Если смотреть слишком долго, панели превращались в огромные слепые телевизионные экраны, на которых мелькали бесчисленные полосы. От них рябило в глазах, поэтому Мэт старался не смотреть, но панели вновь и вновь притягивали взгляд, пока он не почувствовал резь в глазах.

Он опустился на один из двух белых деревянных стульев — это были единственные предметы обстановки, — размышляя о том, кто займет второй. У Мэта забрали часы, поэтому он представления не имел о том, сколько прошло времени. Ему казалось, что очень много, но Мэт понимал, что ослепительный блеск вокруг притупляет восприятие. Возможно, прошло всего несколько минут, до того как дверь отворилась.

Вошла женщина. Бледная, с глубоко запавшими глазами, коротко остриженная, одетая в спецовку. Когда дверь захлопнулась, она, дрожа всем телом, прислонилась к ней. Мэт бросился к женщине, но она отвернулась, словно намереваясь прорваться сквозь дверь.

— Мэйхуа!

Она ускользнула от его раскрытых объятий, убежала в дальний угол белой камеры, опустилась на пол и спрятала лицо в ладонях. Мэт стоял рядом, не зная, что делать. Постепенно ее дрожь проходила, и когда Мэт нежно приподнял ее голову, Мэйхуа уже не сопротивлялась.

Он помог ей сесть на стул и сам сел рядом, гладя ее руки, безжизненно лежавшие на коленях. Мэйхуа отдернула руки и снова задрожала, но лицо уже не казалось таким напряженным.

— Они забрали мой порошок. — Она всхлипнула. — Кокаина нет. Господи… ужас… не трогай меня!