Ван повернулся к начальнику базы:

— А камера слежения есть?

— Да, маршал. Там, внизу… — Начальник показал на нижний этаж, где в дальнем конце мерцал огромный, вмонтированный в стену экран включенного монитора.

Председатель взглянул туда и увидел четкое изображение истребителя, резко набиравшего высоту.

— Это тот самый самолет, который мы видели здесь?

— Он самый, — подтвердил Ван. — Идемте, майор Яо, покажите нам несколько маневров.

Яо нажал на четыре девятки и дважды — на табулятор. Потом придвинул к себе микрофон и отчеканил:

— Ноль восемь.

Огромный монитор показал, как самолет встает в горизонтальное положение.

— Семнадцать, — сказал Яо и самолет свернул влево.

Ван не отрывал взгляда от маленького экрана перед Яо.

— Смотрите, когда он делает вираж, видна земля!

— Да, видна! Хоть что-то видно наконец.

— Но, товарищ председатель, ведь в небе нет никаких указателей. Ориентироваться не на что. Однако помните, что настанет день, когда в небе будет полно самолетов, масса целей и тогда будет на что посмотреть.

— Но как же быть с первой стадией полета, когда противника еще не видно? Откуда вы знаете, куда направить самолет?

— Как я уже говорил, у Яо есть панель управления с экраном, на котором отражается все, что видно на таком же экране в кабине. Он знает все, что знал бы пилот, будь он там, в том числе и направление.

Яо набрал ряд цифр, каждая из которых означала тот или иной воздушный маневр, отражавшийся на экране внизу. Председатель покачал головой.

— Лихо, но можно ли с этим выиграть войну? Я думал, что исход воздушного боя зависит от мастерства пилота и быстроты его реакции. Ни одна машина не выдержит соперничества с человеком.

— Может, и так, но это и не требуется.

— Объясните, пожалуйста, — попросил Сунь.