— Оба лагеря должны заполучить это устройство. Тогда ситуация придет в равновесие.

— Может быть. Но разве она не превратится в то, что называют балансом страха? — Ленни ничего не ответил, и Джинни продолжала: — Значит, ты поэтому покидаешь нас? Тебе не нравится, что мой муж монополизирует твои изобретения?

— Отчасти поэтому. «Апогей» — это гораздо больше, чем оружие. С его помощью изменятся технологии всех производств, а мистер Юнг, кажется, не желает это понимать. «Апогею» предстоит заменить людей в таких масштабах, каких мы не знали прежде, и…

— Не всем понравится эта идея. Что станет с людьми, которых заменит «Апогей»?

Ленни с грустью смотрел на нее.

— Вы хотите остановить меня, хотите, чтобы я бросил дело всей моей жизни… отказался от цели моего существования?

— Нет, конечно нет. Но если это то, из-за чего ты уходишь, то, возможно, мой муж мог бы…

— Нет, есть и другие причины. Я получил предложение из Америки. Обзавестись видом на жительство не составит никакого труда, могу подать прошение и о предоставлении гражданства. Может быть, я зря рассказываю вам все это?

— Нет, не зря.

— И что вы об этом думаете?

Джинни ответила не сразу.

— Наверное, это правильно. С тех пор как твои родители… — Она замолчала и ласково улыбнулась сидевшему рядом молодому человеку. — Я хочу сказать, что теперь тебя ничто не удерживает в Гонконге, а тысяча девятьсот девяносто седьмой год не за горами.

— Об этом я и думал. Мне кажется, мать и отец поддержали бы меня.

— Наверняка, они всегда хотели, чтобы ты получил образование, которого были лишены сами, живя на материке. Помнишь, как они заставляли тебя работать?

Ленни смутился. Он понимал, что Джинни намеренно стремится пробудить у него воспоминания, чтобы помочь ему встретиться с проблемой его родителей лицом к лицу, но на душе у него по-прежнему лежал камень.

— Помню. Никаких игр, пока не будут сделаны уроки, и еще…

— И еще книги, которые они заставляли тебя читать.

— Хотя сами читать не умели.

— Именно поэтому. Но дело того стоило. — Джинни решительно тряхнула головой. — Я уверена, они были бы рады.

— Тогда я ухожу. Как только все закончится. Только вы ничего не говорите…