— Ну тогда тащи какую-нибудь другую. У парня вроде тебя полно стрел в старом колчане.

Дом Парсонса представлял собой трехэтажный особняк в испанском стиле на берегу Серповидной бухты. Под окнами были ящики с цветами, закрытые коваными решетками. На крыше бурая черепица. Фрай увидел на улице отцовский автомобиль и черный «Ягуар» Берка на въезде к дому.

Дверь открыла Лючия с улыбкой на лице и стаканом вина в руке. Со времени последней телепередачи она сделала перманент. Теперь волосы черными кудряшками спускались к плечам и закрывали лоб.

— Входи, Чак.

— Мои поздравления, Лючия.

— Спасибо. Дело стоило времени, которое я ему посвятила. Ты без Кристобель?

— Как видишь.

Она лукаво улыбнулась и провела его по просторному холлу, выложенному мексиканской плиткой, с пальмами в кадках и фонтаном, бьющим в немаленьком бассейне. Серая продолговатая рыба лениво ходила в воде от стенки к стенке.

— Детеныш акулы, — пояснила Лючия. — Берк их обожает. Безобразная, правда?

Коридор заканчивался огромной гостиной по левую руку и столовой с кухней по правую. За плечом Лючии Фрай увидел Эдисона и Хайлу. И присмотревшись — генерала Дьена и сенатора Лансдейла, а также Кэрола Бартона, местного миллионера, сколотившего состояние на автомобильной мастике, окружного прокурора и актрису из мыльной оперы, назойливо добивавшуюся внимания Берка. Здесь также находились бейсболист, известный своим мощным ударом, и покрытый чудовищным загаром телепроповедник, недавно переехавший на постоянное жительство в Лагуну-Бич.

Сливки сливок, подумал Фрай. Может стошнить.

Он взял шампанское у разносчика и опрокинул.

Эдисон разразился вычурным приветствием. Хайла обняла его и поцеловала в щеку. Лючия представила его некоторым из собравшихся и ушла встречать нового гостя.

— Бенни, наверно, готовится к митингу, — сказала Хайла. — Хорошо бы он сумел прийти. Ему нужно отвлечься.

— С ним все в порядке, мама.

— Надеюсь.

Эдисон взял два бокала шампанского, один передал жене.

— Лючия сделала большое дело. Я поднимаю тост за нее.

— А Берк только собирается сделать большое дело, — изрек Фрай.