С такими «радужными» мыслями мы въехали, наконец, в освещенную ранним, розовым еще светом Москву. Вдоль окон поплыли сначала спальные районы, а потом дома стали ниже, солиднее, и мы въехали в центр города.

Я скосила глаза на жидкокристаллические циферки на приборной панели. В Москве была половина седьмого утра.

— Были инструкции про мешок на голову? — спросил Колян своего напарника.

— Не-а, — протянул тот.

Колян обернулся и выразительно на меня посмотрел. Мне показалось или в его глазах проскочило что-то типа жалости? Насмотревшись американских блокбастеров, я безошибочно поняла его взгляд. Равнодушно пожав плечами, я опять отвернулась к окну.

— А может, все-таки наденем ей?

— У тебя что, есть мешок?

— Не-а…

— Ну и расслабься.

Обогнув желтый четырехэтажный особняк на все равно неизвестной мне маленькой улочке, машина зарулила во двор и остановилась.

Колян повернулся ко мне и приказал:

— Давай! Вышла быстро и без приключений. Впереди вон товарищ пойдет, — кивнул на партнера, — затем ты, а я замыкаю. Быстрым шагом и без фокусов, прямо к тому подвальчику. Все понятно?

Я согласно кивнула.

Вышли. Рустам первый, за ним я, Колян замыкающим шествие, быстро и, как и просили, без приключений дошли до железной двери в полуподвальный этаж, потыкали кнопочки кода и вошли в темноватый после яркого уличного света коридор.

Навстречу нам поднялся человек в милицейской форме.

— Александр Аркадьевич еще не приехал? — спросил Рустам.

— Звонил, сказал запустить вас в бильярдную. Щас сам подтянется.

Рустам кивнул, и мы пошли по длинному и виляющему коридору, мимо многочисленных закрытых дверей куда-то в глубь здания. В конце пути нас действительно ждала комната, служившая чем-то вроде комнаты отдыха. В дальнем углу стояли барная стойка и пара столиков, у стены с закрашенными краской и расположенными под самым потолком узкими окнами — бильярдный стол. Русский. Огромный. С маленькими лузами и большими шарами. Так я в него и не научилась играть, подумалось почему-то с грустью, словно это было хоть сколько-то важно.

Указав мне на кожаный диван, Колян закурил и пошел к барной стойке.

— Капуччино будешь? — спросил он, не оглядываясь.