Мари лежала, скорчившись, подтянув колени к подбородку, обхватив себя руками. Рот ее был открыт в надежде вдохнуть хоть немного воздуха. Наконец ей удалось выдавить крик.

Люка, выбежав из ванной, прижал ее к груди.

— Тихо! Успокойся, — ласково приговаривал он, качая ее, как ребенка.

Мари вцепилась в него, как утопающая, которой она и была еще мгновение назад.

— Помню глаз — холодный, огромный, уставившийся прямо на меня… И каждый раз мне кажется, я вот-вот пойму…

Она махнула в отчаянии рукой, потом нахмурилась, увидев, что Люка одет в костюм.

— Уходишь?

— Сейчас прибудет подкрепление, которое я запросил из Бреста. Нужно провести совещание.

— Ты действительно думаешь, что он на острове?

— Да. — Он погладил ее по щеке. — Еще рано, поспи немного.

— Вот уж нет, я иду под душ, а потом присоединюсь к тебе.

Она встала с постели, прекрасная в своей наготе, но до ванной не дошла. Люка привлек ее к себе, и они упали на кровать.

И вновь Мари была потрясена ощущениями, которые он сумел в ней пробудить. Она впервые почувствовала и свое тело, и тело возлюбленного, ей открылись восхитительные и безграничные возможности телесной любви, словно сработали тайные пружины, о которых она и не догадывалась. В его объятиях Мари забывала обо всем. Мир сразу замыкался на них двоих, остального не существовало.

Волна последнего, ярчайшего восторга уже настигла их, как внезапно в дверь постучали.

С трудом сбросив опьянение, Мари накинула халат и пошла открывать. На нее смотрел потрясенный Милик. Сердце Мари заколотилось в груди.

— В чем дело, папа? Что происходит?

— Не знаю, как и сказать… все это так… — Он очень смутился, увидев в зеркале Ферсена, который поспешил спрятаться в ванную комнату с одеждой в руках, и снова посмотрел на дочь. — Нашли Кристиана.

25

25

Стройный силуэт шкипера четко вырисовывался на носу частной яхты, принадлежавшей его спонсору. Лицо Кристиана осунулось и выглядело почти изможденным, глубоко запавшие глаза чуть потеряли в голубизне, светлая борода закрыла почти полностью подбородок и щеки, и все-таки он улыбался. Великолепной улыбкой морского волка, сводившей с ума Мари с тех пор, как она себя помнила девчонкой.