— Только медленная смерть. Очень медленная. Я хочу, чтобы он мучился подольше.

Уже стемнело, когда жандармы, охранявшие владения Керсенов, увидели Пьера-Мари, возвращавшегося в замок со стороны пляжа, с наслаждением делавшего последние затяжки гаванской сигарой.

Вынужденный объясниться, во-первых, с жандармами, а во-вторых, с супругой, Керсен-младший счел нужным сказать только, что он решил прогуляться. Да, пешком. И в этом нет ничего особенного. Стоило ли разворачивать столь значительные силы наружного наблюдения?

Армель его иронии не оценила. Ей было не до шуток. Особенно после посещения кладбища.

Пи Эм изобразил изумление, узнав, что тела Эрвана в гробу не оказалось. На его губах заиграла улыбка.

— Чертов братец! Он всегда любил выкидывать разные штучки!

— Вы хорошо себя чувствуете, Пи Эм? — озабоченно спросила Армель.

— На редкость хорошо, просто отлично.

— Разумеется, ведь он узнал радостную весть, что Эрван жив… даже если его теперь зовут Патрик Риан, — саркастически заметила Мари, не отрывая от него взгляда.

Хохот Керсена-младшего эхом разлетелся по парку. Но тут же смолк при виде мрачного лица Армель.

— Постойте… Вы это серьезно? Но ведь это значит… что я — брат убийцы?

— И возможно, его сообщник, — сказал Люка.

Пьер-Мари насупился.

— Пойдемте, — он взял за локоть Армель, — отец не любит, когда к ужину опаздывают.

— Что вам пообещал Риан за помощь? — спросил Ферсен. — Половину оставшегося золота?

— Какого золота? Вы что, тоже сошли с ума? — воскликнула Армель, не поспевавшая за событиями.

Мари бросила на Ферсена притворно удивленный взгляд:

— Не хотите же вы сказать, майор, что Пьер-Мари… — Она покачала головой: — Нет, это невозможно, в ночь убийства он находился рядом с супругой. Не станет же Армель рисковать десятью годами тюрьмы за лжесвидетельство?

Она посмотрела на Армель, нервно теребившую нитку жемчуга на шее.