Светлый фон
Я прошел между менгирами, не обращая внимания на камеры, стоявшие на земле, и направился к круче. Наступило время прилива, и волны уже начинали пениться, ударяясь о скалы, на которые я смотрел с высоты двадцати метров.

Невольно я поднес руку к висевшему на шее медальону. Кружок, от которого расходятся в стороны перпендикулярные черточки.

Невольно я поднес руку к висевшему на шее медальону. Кружок, от которого расходятся в стороны перпендикулярные черточки.

Я подумал об Эрване-Мари, моем предке, который помимо собственной воли дал жизнь новому поколению береговых разбойников.

Я подумал об Эрване-Мари, моем предке, который помимо собственной воли дал жизнь новому поколению береговых разбойников.

И о детях, которым всего лишь захотелось поиграть. Но все сложилось бы по-другому, испытай они хоть какие-то угрызения совести. Но увы — они просто воспользовались теми проклятыми деньгами.

И о детях, которым всего лишь захотелось поиграть. Но все сложилось бы по-другому, испытай они хоть какие-то угрызения совести. Но увы — они просто воспользовались теми проклятыми деньгами.

Потом вспомнил о той, чья жизнь оборвалась тридцать пять лет назад. Я открыл медальон — мне удалось его похитить вместе с досье «незнакомки из Молена». Я вставил туда крохотную фотографию, с которой не расставался все тридцать пять лет. Снимок был сделан Сином в Белфасте, в 1967 году.

Потом вспомнил о той, чья жизнь оборвалась тридцать пять лет назад. Я открыл медальон — мне удалось его похитить вместе с досье «незнакомки из Молена». Я вставил туда крохотную фотографию, с которой не расставался все тридцать пять лет. Снимок был сделан Сином в Белфасте, в 1967 году.

Долго не отрывал я глаз от дорогого лица женщины, которую любил больше всего на свете. А ведь все началось с одного-единственного взгляда в дымном и шумном кафе. Обычного взгляда, длившегося секунду, может, две. Она тогда улыбнулась мне в ответ. И жизнь моя полностью перевернулась.

Долго не отрывал я глаз от дорогого лица женщины, которую любил больше всего на свете. А ведь все началось с одного-единственного взгляда в дымном и шумном кафе. Обычного взгляда, длившегося секунду, может, две. Она тогда улыбнулась мне в ответ. И жизнь моя полностью перевернулась.

Помню, внутри медальона я выгравировал ее имя и ждал, когда рядом появится мое, уже официально связанное с ее именем. За эти тридцать пять лет не было ни часа, ни минуты, ни секунды, когда бы я о ней не думал. И о нашем плане, тщательно разработанном, но провалившемся из-за желания поесть клубники.