Премьер-министр увидел, как камеры телевидения развернулись на плакаты и улюлюкающую толпу. Сегодня вечером это покажут по всей стране.

Делать нечего — надо идти ко входу в терминал под все разраставшиеся злобные крики и улюлюканье. Джеймс Хоуден взял Маргарет под руку и заставил себя улыбнуться.

— Держись так, словно ничего не происходит, — настоятельно попросил он, — и не спеши.

— Я стараюсь, — сказала Маргарет. — Но это немного трудно.

Когда они вошли в терминал, крики стали менее слышны. Их ждала группа репортеров — позади топтался Брайан Ричардсон. Еще больше телекамер было нацелено на премьер-министра и Маргарет.

Как только Хоудены остановились, молодой репортер спросил:

— Господин премьер-министр, изменили ли вы в какой-то мере свое мнение относительно иммиграции Дюваля?

После Вашингтона… разговора в высших сферах, уважения, оказанного ему президентом, после его успеха… чтоб ему был задан первым такой вопрос — это же возмутительно. Опыт, мудрость, осторожность исчезли, и премьер-министр гневно заявил:

— Нет, я ничего не изменил и не изменю. То, что происходит сейчас — если вы сами не догадались, — всего лишь преднамеренная политическая демонстрация, устроенная безответственными элементами. — Репортеры заработали карандашами, а Хоуден продолжал: — Эти элементы — и мне нет нужды их называть — используют данную незначительную проблему, пытаясь отвлечь внимание общественности от реальных достижений правительства в более важных вопросах. Более того: я говорю вам, что пресса, продолжая уделять особое внимание этому малозначительному делу в такое время, когда нашей стране предстоит принять серьезные и важные решения, одурачена или же безответственна, а быть может, и то и другое.

Он увидел, как Брайан Ричардсон затряс головой. «Да ладно, — подумал Хоуден, — газеты часто ведут себя по-своему, и атака порою является лучшим способом защиты». Немного поостыв, он уже сдержаннее продолжал:

— Вы, джентльмены, должны помнить, что я терпеливо и долго отвечал на вопросы по этой теме три дня назад. Но если вы забыли, я снова подчеркну, что правительство намерено держаться закона, каким является Акт об иммиграции.

Кто-то спокойно спросил:

— Вы хотите сказать, что дадите Дювалю гнить на корабле?

Премьер-министр отрезал:

— Это вопрос не ко мне.

Это был неудачный подбор слов — он-то имел в виду, что решение этого вопроса выходит за рамки его юрисдикции. Но упрямство помешало ему исправить сказанное.

К вечеру эта его фраза обошла всю страну от побережья до побережья. Ее повторяли по радио и ТВ, и редакторы утренних газет с небольшими изменениями били в одну точку: