Они приблизились к Уэст-Джорджия-стрит, подождали на перекрестке и на зеленый свет светофора перешли через улицу.

— Скажите же почему, — настаивала Шэрон.

— Сам не знаю, — сказал Том.

Они перешли через Хорнби-стрит, дошли до отеля «Джорджия» и остановились, немного укрывшись от ветра за входной дверью. В воздухе чувствовалась влажность, указывавшая на то, что жди дождя.

— Право, не знаю, — повторил Том. — На это не укажешь пальцем. Видимо, своего рода инстинкт.

Алан вдруг спросил:

— А отчего у тебя возникло такое чувство?

— Когда я вручал капитану приказ nisi, то разговаривал с Дювалем. Помнишь, я еще спрашивал у тебя, могу ли с ним встретиться?

Алан кивнул.

— Ну, я с ним встретился и пытался заставить себя хорошо к нему отнестись. Но почувствовал в нем какой-то недостаток — слабину. Точно в нем посредине трещина — может, это и не его вина, может, это в нем заложено.

— Какая еще трещина? — насупился Алан.

— Я же тебе сказал, что не могу уточнить. Но у меня было такое чувство, что, если нам удастся высадить его на берег и сделать иммигрантом, он тут же развалится.

Шэрон произнесла:

— Не слишком ли это неопределенно?

Ей хотелось встать на защиту, словно совершалось нападение на нечто дорогое для Алана.

— Да, — согласился Том. — Потому я до сих пор и не упоминал об этом.

— Я не думаю, что ты прав, — резко произнес Алан. — Но даже если это и так, с правовой точки зрения ничего не меняется — его права остаются его правами, как и все остальное.

— Я знаю, — кивнул Том Льюис. — Это я все время и твержу себе. — Он поднял воротник пальто. — Словом, счастливо вам провести время!

3