3

Солидные двойные двери номера люкс на двенадцатом этаже отеля были открыты, когда Алан и Шэрон, выйдя из лифта, пошли по устланному ковром коридору. Все время с того момента, как они оставили Тома Льюиса на улице и стали подниматься в лифте, Алан чувствовал возбуждение от близости с Шэрон. И продолжал это чувствовать, когда сквозь дверь в номер увидел, как пожилой официант в форме переносит, по всей видимости, ленч со столика на колесиках на покрытый белой скатертью стол посредине комнаты.

Сенатор Деверо сидел в глубоком мягком кресле спиной к двери и смотрел на гавань, вид на которую открывался из центрального окна в гостиной номера. Когда Шэрон и Алан вошли, он, не вставая, повернул голову.

— Позволь тебя поздравить, дорогая Шэрон, что ты сумела заманить героя дня. — Сенатор протянул Алану руку. — Позвольте поздравить вас, мой мальчик, с совершенно замечательным успехом.

Алан пожал протянутую руку. И тотчас ужаснулся, как постарел и похудел сенатор со времени их последней встречи. Лицо старика бледно и голос слабый.

— Никакого успеха не было, — застеснявшись, сказал Алан. — Боюсь, даже брешь не удалось пробить.

— Глупости, мой мальчик! Хотя скромность вам к лицу. Да я всего минуту назад слышал по радио хвалебный гимн вам.

— Что они сказали? — спросила Шэрон.

— Это было описано как безусловная победа сил гуманности над чудовищной тиранией нашего нынешнего правительства.

— Они действительно употребили такие слова? — с сомнением спросил Алан.

Сенатор повел по воздуху рукой.

— Я, возможно, несколько перефразировал, но суть такая. И Алан Мейтленд, молодой начинающий адвокат, борец за справедливость, был представлен как человек, наголову разбивший противостоявшие ему силы.

— Если кто-то действительно так сказал, ему придется изобрести, как отступать.

Пожилой официант стоял возле них, и Алан сбросил пальто ему на руки — тот повесил его в шкаф и тихо удалился. А Шэрон вышла в соседнюю дверь. Алан проводил ее взглядом, затем подошел к банкетке у окна и сел лицом к сенатору.

— Мы получили временное преимущество — это правда. Но из-за ерундовой глупости я умудрился потерять его. — И он рассказал, что произошло в суде и то, как под конец Э.Р. Батлер перехитрил его.

Сенатор Деверо с достоинством кивнул:

— При всем при этом я бы сказал, что ваши усилия привели к отличному итогу.

— Так оно и есть, — сказала вернувшаяся Шэрон. Она сняла пальто и была теперь в мягком шерстяном платье. — Алан был просто великолепен.

Алан решил улыбнуться. Протестовать казалось бесполезным.

— Тем не менее мы еще далеки оттого, чтобы добиться высадки Анри Дюваля и получения для него статуса иммигранта.