— Да, на северо-западе Онтарио.

Ричардсон кивнул.

— Советую вам начать узнавать об этом месте все, что можно: площадь, местное население — в этом я вам помогу, — экономика, история и все остальное. Этот райдинг двадцать лет представлял Хэл Тедеско. На следующих выборах он уходит в отставку, хотя об этом еще не объявлено. Фоллингбрук — хорошее надежное место в парламенте, и премьер-министр рекомендует вас в качестве кандидата от нашей партии.

— Что ж, — пробурчал молодой человек, — вы явно не теряете зря время.

Ричардсон сухо произнес:

— Мы же заключили сделку. Вы выполнили свою долю, теперь дело за мной. — И, указав на лежавшую на столе папку, добавил: — Я верну вам это завтра.

А молодой человек медлил.

— Я, право, не знаю, что и сказать.

— Ане говорите ничего, — посоветовал Ричардсон. И впервые за время их встречи улыбнулся. — Беда в политике то, что слишком много людей слишком много говорят.

Полчаса спустя, перечитав папку — на этот раз более тщательно, — он снял трубку одного из двух телефонов, стоявших на его столе. Это была прямая внешняя линия, и, набрав коммутатор правительства, он попросил соединить его с департаментом по иммиграции. Пройдя еще через одну телефонистку и двух секретарей, он достиг министра.

Голос Харви Уоррендера загремел по телефону:

— Чем могу быть вам полезен?

— Я хотел бы встретиться с вами, господин министр.

С большинством членов кабинета министров Брайан Ричардсон был на ты. Уоррендер был одним из немногих исключений.

— Я свободен в течение часа, — сказал Харви Уоррендер, — так что, если хотите, приходите.

Ричардсон отреагировал не сразу.

— Я, пожалуй, не стану этого делать, если не возражаете. То, о чем я хочу с вами поговорить, весьма личное. Я подумал, не мог бы я зайти сегодня вечером к вам домой. Скажем, в восемь часов.

Министр заколебался.

— Мы можем поговорить наедине и в моем кабинете.

Лидер партии терпеливо повторил: