Он подумал о Шэрон. Сейчас он был уверен, что она понятия не имела о том, что предложил ему утром ее дед, — потому она и была отослана из комнаты. Останься Шэрон, она возражала бы, как возразил он. А он вместо того, чтобы поверить, усомнился в ней. И он внезапно, чувствуя себя глубоко несчастным, вспомнил, какие сказал ей слова: «Ты ведь участвовала в этом деле». Ему отчаянно захотелось взять их назад. Наверное, она больше не захочет видеть его.

Он вдруг вспомнил. Шэрон сказала, что будет сегодня утром в суде. Он, изогнувшись, оглядел места для публики. Как он и опасался, ее не было.

— К порядку! — возвестил клерк суда.

Должностные лица, защитник и публика поднялись; судья Стэнли Уиллис в развевающихся одеждах вошел и занял свое место на возвышении.

Когда суд уселся, клерк возвестил:

— Верховный суд, тринадцатое января, дело Анри Дюваля.

Алан Мейтленд тотчас вскочил. Быстро произнес вступительное слово и начал:

— Милорд, на протяжении столетий каждый человек, попадающий под юрисдикцию Короны — находись он в стране временно или нет, — имел право припасть к трону и искать справедливости. Собственно, мой клиент как раз и просит о применении Habeas corpus.

Алан знал, что слушание будет юридической формалистикой, когда он и Э.Р. Батлер будут препираться по поводу неясных положений закона. Но Алан заранее решил по возможности использовать все крохи человечности. И теперь он продолжил:

— Я обращаю внимание суда на приказ о депортации, изданный департаментом по иммиграции. — И Алан процитировал по памяти текст: — «…удержаны и депортированы в то место, откуда вы приехали в Канаду, или в ту страну, откуда вы родом или гражданином которой вы являетесь, или в страну, где вы родились, или в такую страну, которая может быть одобрена».

Поскольку человек, утверждал он, не может быть депортирован одновременно в четыре места, следовательно, должно быть решение, какое из четырех мест выбрать.

— Кто должен принять это решение? — задал риторический вопрос Алан и сам же на него ответил — Приходишь к выводу — власти, издавшие приказ о депортации Однако такое решение принято не было — было лишь сказано, что мой клиент, Анри Дюваль, должен быть пленником на корабле.

Эта акция — или отсутствие таковой — привела, как утверждал Алан, к тому, что капитан корабля был вынужден сделать немыслимый выбор между четырьмя предложениями И Алан пылко заявил:

— Ведь это все равно как если бы ваша милость сочли человека виновным в преступлении и сказали. «Я приговариваю этого человека либо к трем годам в исправительном доме, либо к двенадцати ударам палкой, либо к шести месяцам местной тюрьмы и предоставляю любому вне этого зала определить, что это должно быть».