– Разумеется, – Анжела порхала по квартире, не обращая внимания на насупленную Кристен, – где она проводится?

– В Музее искусств, – ответила Кэмпбелл.

– Отлично, я знаю, где это! – Швиммер выплясывала под музыку, написанную ею и её приятелями по лос-анджелесской Школе искусств на стихи её подруги.

Огромный выставочный зал был заполнен людьми. Элис надела своё любимое красное платье, привезённое специально для этого случая, и туфли на шпильке. Публика была разношёрстной: мужчины в костюмах и дамы в вечерних платьях, ультрамодные, вычурные, яркие молодые люди, бизнесмены, не отрывающиеся от мобильных телефонов. И все вокруг обсуждали работы импрессиониста Грегори Смита.

Анжела и Кристен поначалу придерживались Элис, но она подолгу задерживалась у картин, делая записи в блокноте и прислушиваясь к комментариям посетителей. Поэтому девушки пошли вперёд, не мешая её работать.

Внимание Кэмпбелл привлекло одно полотно: на нём был изображён мужчина, стоящий спиной, в светлом костюме, который отбрасывал четыре тени. Две из них были длинными и тёмными, а две другие – светло-серыми. Казалось, одна из теней имела женские черты: длинные волосы, платье вместо брюк. В общем, в ней угадывалось лёгкое изящество, переданное необычайным сочетанием красок.

– Интересная картина, не правда ли? В ней столько чувств и эмоций, – знакомый голос за спиной девушки заставил её забыть обо всём на свете. Она не могла поверить, что слышит его вновь.

– Мистер Смит! – она повернулась. Он стоял перед ней в чёрных брюках и рубашке. Волосы были уложены гелем. Уильям был гладко выбрит, и от него исходил приятный запах парфюма. Того же, что она вдохнула впервые в его «феррари».

– Мисс Кэмпбелл! – он широко улыбался. Элис даже показалось, что он рад видеть её не меньше, чем она его.

– Откуда вы здесь? – это первое, что пришло ей в голову.

– Я живу в Лос-Анджелесе. И вся моя семья… – Всё-таки, у него есть жена и дети. – Кстати, это выставка одного из моих братьев, – ну конечно, Грегори Смит! – А вы какими судьбами здесь, Элис?

Она ждала три месяца, чтобы услышать, как он произносит её имя.

– Я по работе… – они прошли к следующей картине.

Кэмпбелл забыла о блокноте, об окружающих людях, о своих подругах, затерявшихся в толпе. Теперь существовали только он и она.

– Вы рисуете?

– Нет, я пишу для одной чикагской газеты. Здесь по заданию издательства, – Элис почувствовала себя уверенно и говорила непринуждённо, впервые она говорила так с НИМ.

– Вам нравится?

– Очень необычно. Но красиво.

– Вы тоже… очень красивая сегодня…