Она перевела взгляд в сторону.

— Много лет назад я любил девушку. Я думал, что она — моя судьба. Но она любила другого. А я еще не знал Анны, моей жены…

— Не то все это, не то! — вскричала Наташа, вспрыгнув на своем стуле. — Я же сказала тебе, что разные у нас истории. Наплевать мне на твоих девушек, на твою жену! Что ты все про жену и про жену! Что тебе дала твоя жена? Она тебе даже детей не дала! — Священник отвел глаза от Симаковой. — А я бы дала тебе… Нет, ты слушай, ты слушай! Я бы дала тебе — тайны. Такие тайны, которые и патриарх не знает!

— Детей дает не жена, а Господь, — отвечал сдержанно Иоанн. О «тайнах» словно не слышал.

— Если хочешь детей, а их нет — это несчастье, — сказала Наташа жестко.

Иерей посмотрел гостье прямо в глаза и увидел в них злую усмешку. Он потерял к девушке остаток сочувствия и сказал, обрезая разговор:

— Несчастье может связывать людей сильнее счастья. Есть у тебя еще что-нибудь ко мне?

Выдержав паузу, она заговорила, глядя на него в упор:

— Тебе, конечно, известна молва о чудотворце Евларии. Его называют еще «кенергийцем».

У Иоанна поднялись брови.

— Он жил тайной жизнью. Что за тайны он скрывал — никто теперь не знает. Никто, кроме меня!

Священник опять отвел взгляд.

— Не веришь? Все, кто знал тайны Евлария, умерли. Последним умер скитник Никита. Он знал их из книги. Эта книга теперь у меня.

Голос гостьи звучал все громче. Иоанн теперь не спускал с нее глаз.

— Книга называется «Откровение огня». Написана монахом Михаилом. Евларий был первым кенергийцем, Михаил — последним.

Иоанн опустил веки, и его глаза заходили под ними из стороны в сторону. Наконец он снова взглянул на девушку и глухо спросил:

— Она у тебя дома?

— Она у меня здесь.