— Алло?!

И в ответ услышал отчаянный крик своей внучки:

— Дедушка, дедушка! Спаси! Ради бога, спаси меня! Это чудовище! Оно пришло меня убить!..

Глава 22. СТАСЯ

Глава 22. СТАСЯ

Я стояла неподвижно, прижавшись спиной к стене около окна, глядя на черный провал выломанной в двери дыры, сжимая в руке стойку разбитой лампы — она все еще была подсоединена к розетке. А он еще мог вернуться. Я не верила, что убила его. Такие твари наверняка жутко живучие. Он ждет там, внизу, в темноте, ворочает мозгами, придумывает, как до меня добраться. Хотя уже несколько минут, после того как он скатился вниз, оттуда не доносилось никаких подозрительных звуков. Вообще ничего не было слышно. Впрочем, я все равно ничего не услышу, даже если он пытается сейчас подкрасться к двери по лестнице: шум проливного дождя, обрушившегося наконец на поселок, все перекрывал.

— Мамочка, мамочка, — беззвучно шептала я. — Неужели он меня убьет?..

И тут с улицы донесся звук завывающего на полных оборотах автомобильного двигателя: в этот момент он был для меня слаще райской музыки. Я прильнула к окну. Звук нарастал. По забору, по стволам деревьев метнулись лучи фар, и я увидела, как из сплошной завесы дождя выскочили дедовы «Жигули»: резко затормозили, их занесло и они остановились, ткнувшись бампером в ворота, чуть их не снеся. Двигатель «Жигулей» заглох. Но еще до того, как машина окончательно замерла, из нее с ружьем в одной руке и фонариком в другой выскочил Кирилл и помчался к дому.

Я услышала, как снизу раздался звон стекла и треск дерева: судя по всему, он вышиб окно в гостиной. Потом послышались торопливые шаги и взволнованный голос:

— Стася! Стася, где ты?!

— Я здесь, здесь! Наверху! — срываясь на визг, отчаянно завопила я, подпрыгивая на месте от нетерпения: теперь я была спасена. — Осторожно, он еще может быть там!..

Приближаясь, по лестнице загрохотали подкованные ботинки, и через несколько секунд Кирилл уже пролезал сквозь дыру в двери. Едва только я увидела его напряженное, взволнованное лицо, как ноги у меня подкосились и я сползла по стенке на пол. И тихонько заплакала. Он подбежал ко мне, наклонился: сил встать с пола у меня не было — я сидела на холодных половицах, поджав ноги, стиснув в руке деревяшку дурацкой лампы, и безостановочно плакала.

— Живая! Господи, живая! — Кирилл обнял меня за трясущиеся плечи, стал гладить по щекам, вытирая слезы, и при этом не останавливаясь повторял: — Живая, живая..

Он помог мне встать, вынул из онемевших пальцев лампу. Потом, поднатужившись, оттащил от разломанной двери комод.