Движок наконец ожил, взвыл, зарычал; Кирилл переключил скорость и нажал на газ, одновременно крикнув мне:

— Держись покрепче!..

Машина буквально прыгнула назад. Кирилл рванул рычаг передачи и бросил машину вперед, до отказа выворачивая руль; развернулся по крутой дуге, чуть не въехав в забор нашего дома, и мы понеслись по ночной дороге — желтые лучи фар плясали по асфальту, залитому потоками воды.

Сжавшись в комок, я обеими руками вцепилась в ручку двери, глядя, как стремительно улетает под колеса почти невидимая дорога. Кирилл молча крутил баранку, срезая углы на поворотах, — это была бешеная гонка в полумраке. В свете фар проносились мимо деревья, кусты и заборы. Взвизгивали покрышки. Машина постанывала и поскрипывала, как живая, во время этой бешеной гонки. Со страху, наверное, мне показалось, что до дедова дома мы домчались за считанные мгновения.

Кирилл ударил по тормозам, и «Жигули» с визгом встали, не доезжая ворот. Он быстро выключил двигатель. Только дворники продолжали методично шаркать по лобовому стеклу; Кирилл наклонился вперед, во что-то вглядываясь, и, кажется, совсем не собирался вылезать из машины.

— Что там случилось? — спросила я шепотом.

— Тс-с-ссс!.. — прошипел он.

Я опустила боковое стекло, чуть высунулась в окно и увидела, что прямо возле калитки дедова дома темнеет горбатый силуэт милицейского джипа с выключенными фарами и распахнутой левой дверцей. А возле «джипа», у передних колес, слабо освещенный светом далекого фонаря кто-то лежит.

Лежит неподвижно.

Глава 23. КИРИЛЛ

Глава 23. КИРИЛЛ

Света в доме Николая Сергеевича видно не было — ни в одном окне. Это я отметил для себя, едва мы подъехали к ограде. А ведь когда я уматывал, старик, провожая меня, зажег свет и в гостиной, и в прихожей.

Плохо. Очень плохо.

Все это мне сразу не понравилось. А еще больше мне не понравились замерший джип и человек, который на боку лежал возле него, уткнувшись лицом в асфальт. Человек не шевелился, не стонал, он вообще не подавал никаких признаков жизни. Я стянул с заднего сиденья «моссберг» и снял его с предохранителя. Открыл дверцу и шагнул под дождь.

— Кирилл! А как же я?! — услышал я за спиной срывающийся от страха голос Стаси.

Раздумывал я недолго: конечно же, ее нельзя было оставлять одну — более чем вероятно, что убийца далеко не ушел и может на нее напасть, пока я буду в доме. Машина — не крепость, «жигулевское» железо — не танковая броня.

— Держись у меня за спиной, — приказал я, обернувшись к ней. — В шаге от меня, не дальше. Не отставай, и чтобы никакой самодеятельности, поняла?