Он отложил книги и прилег на кровать. «Если буревестники существуют, то это неспроста, значит, это нужно. Для чего? Что они несут на своих крыльях? Заполняют пустоту? Ради чего? Потому что в этой пустоте — мы? Значит, ради нас? Ради меня?»

Щелкнув, напомнил о себе магнитофон. Он стал перекручивать пленку, чтобы прослушать запись, но в последний момент испугался того, что мог услышать.

51

51

Стрикланд сидел в студии Массачусетского технологического института и смотрел свою центрально-американскую хронику. На экране были грифы. Напуганные, они в беспорядке взвились в воздух с трупа ослика. Их оперение и расправляемые при взлете крылья создавали впечатление, будто распускаются какие-то роковые цветы.

«Неплохо», — подумал Стрикланд и незаметно глянул в темноте на Клива Анаягама, продюсера Пи-би-си, проявившего интерес к его фильму. Дородный Анаягам, в облике которого проглядывало индейское происхождение, заерзал в кресле и прыснул в кулак. Через одно место от него фильм сосредоточенно смотрела через свои огромные очки помощница Анаягама Мэри Мелиш.

К большому неудовольствию Стрикланда, Анаягам посмеивался чуть ли не на протяжении всего фильма. В поведении Мэри Мелиш проступало нечто, похожее на тихое удовлетворение, и это тоже представлялось Стрикланду дурным предзнаменованием. Ему неожиданно показалось, что фильм совершенно не отражает того, ради чего он замышлялся. На какое-то мгновение он даже не смог сосредоточиться на исходных установках.

Когда вспыхнул свет, Анаягам повернулся к нему и еще раз хохотнул.

— Очень хорошо. Довольно утонченно. Не по-американски.

— Вы уверены, что хорошо? — вежливо поинтересовался Стрикланд.

— Да, фильм хорош, хорош, — оживленно заговорил продюсер. В клетчатой рубашке и вязаном галстуке, убеленный сединами и круглолицый, он был бы похож на английского сквайра, будь его кожа погрубее и с оттенком, который придает неумеренное потребление виски. В его глазах Стрикланд заметил огонек лукавства.

— Интересно, насколько вы искренни?

— Я не знаю, что вы называете искренностью, — заметил Стрикланд. — Фильм отражает существующую там ситуацию.

— Правда прекрасна. Вам не кажется? — Анаягам повернулся к мисс Мелиш, и Стрикланду показалось, что он вот-вот подмигнет ей. — Я считаю, что в кино правда прекрасна.

— Вполне резонно, — согласился Стрикланд.

— У вас глубоко проникающий взгляд, — продолжал Анаягам. — Вы грубый насильник.

— Благодарю, — отозвался Стрикланд.

— Вы знаете, что говорится в законе об изнасиловании? — игриво спросил Анаягам. Его вопрос был адресован прежде всего мисс Мелиш, а потом уже к Стрикланду. — В нем говорится, что проникновение, каким бы незначительным оно ни было, является достаточным основанием для предъявления обвинения в совершении преступления.