— Нет, — отрезала она.
— А я говорю — да! — выкрикнул Стрикланд. Увидев, что Энн недоуменно уставилась на него, он сбавил тон. — Ты фантастическая женщина. Ты слишком хороша для него. Он самый обычный обыватель. Труп. Скучный и надутый.
— Я не хочу слышать ничего подобного. Я люблю его.
— А это как раз то, чего не хочу слышать я, — выкрикнул он.
Она села на кровать и печально посмотрела на него.
— Я не бесчувственный чурбан, — продолжал Стрикланд. — Я занимаюсь искусством, так ведь? Как бы там ни было, я делаю фильмы.
— Но я действительно люблю его.
— Если ты и дальше будешь произносить это с таким выражением, я за себя не ручаюсь.
— Двадцать лет это большой срок, Рон.
— Конечно. — Он с отвращением тряхнул головой. — Ради Бога. Он эксплуатировал тебя. Ты жила с ним двадцать лет, потому что противоположный пол остается для тебя загадкой. Для каждой из вас. И только потому, что ты ничего не знаешь о мужчинах вообще, ты не бросила его.
— Я знаю об этом так же мало, как и ты. — Она повернулась и пошла вниз. Вскоре она вернулась со стаканом вина.
— У тебя в самом деле никогда не было другого мужчины?
— Никогда.
Ему показалось, что она избегает смотреть ему в глаза.
— За двадцать лет у тебя ничего не было ни с кем, кроме меня? Извини, но я не верю.
— Это правда. — Теперь она глядела ему прямо в глаза. Он понял, что это так и есть. И изумился ее высокомерной невинности.
Он дотянулся и взял у нее стакан.
— Ты не должна пить из-за всего этого. Во всяком случае, в одиночку. Без меня.
Он залпом выпил ее вино и задержал дыхание, с удивлением почувствовав себя тем болваном с улицы, который был объектом его исследований и источником информации. Ему вдруг стало страшно от того, что он может потерять ее.