Через секунду его теплая мягкая и словно напудренная рука ухватила меня за пальцы и буквально заставила обменяться приветственным рукопожатием.

— Очень рад вас видеть. Выглядите отдохнувшим, загорелым, да и вообще замечательно, — лилейным голосом буквально пропел Вениамин Аркадьевич и потянул меня вперёд. — Пожалуйте в мой кабинет. Конечно!

Я неторопливо двинулся следом и, когда дверь за нами закрылась, тяжело уселся на стул, так хорошо мне знакомый с нашей недавней, но уже кажущейся очень далёкой последней встречи.

— Итак, ещё раз хочу отметить, что очень рад вас видеть. Альберт Митрофанович, конечно, предупредил меня, что вы заняты очень важным делом для Анатолия Юрьевича и смею надеяться, что он остался вами более, чем доволен.

Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, о ком он говорит, и я решил, что речь идёт именно о моём Анатолии, смутно припоминая слова охраны, когда я приближался к «хрущёвке». Как странно и неприятно было слышать об этом из уст этого юркого и угоднически настроенного ничтожества. Вот уж правду говорят, что чем человек богаче и влиятельнее, тем он проще и доступнее. Однако, наверное, с этим надо уже родиться. А будь сейчас всё у этого Вениамина Аркадьевича, так он наверняка превратился бы в сущего деспота, только уже в масштабах города или страны.

— Да, мы решили все наши дела, — тем не менее, хрипло ответил я. — Собственно, я зашёл ненадолго и вот по какому вопросу…

— Погодите, погодите о работе. А как вообще дела у Анатолия Юрьевича? Мы виделись с ним всего пару раз, и то, так сказать, издалека, но мне очень хотелось бы познакомиться поближе. Как думаете, при случае вы не могли бы нас представить?

Я вспомнил искажённое ужасом лицо, перекошенное пенсне и надвигающуюся темноту, а потом, мотнув головой и отгоняя эти мысли, натянуто сказал. — Вряд ли. Дело в том, что я хочу уволиться.

— Да что вы такое говорите, мой дорогой человек? Как?

Вениамин Аркадьевич аж подпрыгнул и затрясся.

— Я уверен, что мы сможем как-то обсудить вопрос с зарплатой, да и место в офисе сделать вам поприличнее. Не спешите, все мы люди и можем разумно договориться. Или у вас есть какое-то конкретное предложение со стороны? Так тем более есть повод обсудить!

— Нет у меня ничего и разговаривать на эту тему я не хочу.

Я взял из стопки на столе лист бумаги, вытащил из красивого, украшенного зеленоватыми камнями канцелярского набора длинную ручку и быстро написал «по собственному желанию».

— Да не спешите вы так. Что же это? А Альберт Митрофанович в курсе?

— Уверен, что Анатолий… Юрьевич меня поймёт! — отчеканил я и встал. — Пойду, возьму кое-что из вещей на рабочем месте и хочу сразу откланяться, чтобы не отвлекать вас от работы.