— Прошу вас, Маэстро! Ведь речь идет о каких-нибудь десяти минутах. Не мелочитесь…

«Маэстро» он употребил, конечно, не совсем искренне, для пены.

— Ох, Лука-лукавый! С вами не соскучишься. — Он задумался на секунду-другую и кивнул. — Ладно! Сейчас увидите, как я подобные этюды разыгрываю на чистом экспромте. Заодно убедитесь, какие у меня работают профессионалы! Блокнот, перо! — Он хлопнул себя по карману. — Порядок! — И повернулся к Имитатору. — Побудешь сегодня Турукиным. Помнишь его? Тогда в бой!..

Маэстро вошел в дом, огляделся и сказал громко и уверенно, как говорят советские руководители:

— Здравствуйте! Как идет дезинфекция? Жестами, мимикой Маэстро приказал Курту: работай, мол, подыгрывай.

— Работаем… — ответил Курт не слишком уверенно.

— А что с хозяином? Как он себя чувствует? О нем тут проявили заботу некоторые… очень серьезные люди!..

Кадушкин начал было писать ответ для Курта, но тот на ходу осваивался в ситуации.

— Хозяину заметно лучше…

«Укол замечательный» — писал Маэстро.

— Мы тут ему сделали инъекцию…Отбросив блокнот, Кадушкин встряхнул за плечи Имитатора и сделал болезненное, стонущее лицо.

Имитатор издал стон. Маэстро закивал: отлично, мол, давай дальше.

— О-ой…

— Здравствуйте, Анатолий Владимирович! А цвет лица-то у вас совсем другой…

— Ты кто, папаша? — спросил Имитатор, заглядывая в свои записи. Лука чуть не вздрогнул от удивления, а потом едва не рассмеялся: голос был скопирован безукоризненно. Все слышали натурального Турукина, так же как утром отец слышал живой голос своего ребенка.

— Я, видите ли, ответственный работник Минздрава…

— Зовут как?

— Бочкин, с вашего позволения. Вам, Анатолий Владимирович, надо… в больницу.

— Не-е, отец. Забудь об этом… — Имитатор по мимическому указанию Кадушкина издал стон.

— Вот видите!