– Не знал, что вас прислали контролировать мою дозу спиртного, – Александр попытался придать голосу максимально саркастичную интонацию, но от этого у него сразу в нескольких местах заболело лицо, так что непроизвольно скорчилась страдальческая гримаса. Отчего стало ещё хуже. Поспешно закинул содержимое рюмки в рот, едва не подавился, закашлялся. Из глаз полезли совершенно лишние сейчас слёзы.

– А вам бы, похоже, не помешал такой контроль, – гэбэшник откровенно забавлялся.

– А вам не помешало бы пойти к чёртовой матери и не мешать людям отдыхать после работы.

Прошло меньше часа после того, как они вернулись на базу «Транснефти». Позади остались бессонная ночь и почти целый день, насыщенный действием и суетой. Воспоминания мешались друг с другом, путались в последовательности, как обычно бывает после лёгкого сотрясения мозга. Потом, уже по дороге обратно, он попытался выстроить их в подобие хронологического порядка.

В самом начале зиял пустой чёрный провал. То, что произошло в заброшенном доме на окраине Екатериновки после того, как входная дверь вступила в тесный контакт с его лицом, он узнал уже из вторых рук, со слов своих собственных бойцов. Кто-то из охранников «Транснефти» услышал звук взрыва светошумовой гранаты, на проверку отправились три человека на бронированном джипе. Обнаружили два трупа и самого Михайлова, заваленного обломками пресловутой двери. Сунулись за дом и заметили людей, удирающих в лес. Попытались догнать, но угодили под огонь прикрытия. Неизвестный снайпер одним выстрелом продырявил бронебойной пулей двигатель вездехода, а потом пулемёт с фланга прижал их так, что носа не высунешь. Один наёмник словил пулю по касательной, другому посекло лицо крошкой от пуленепробиваемого стекла и мелкими осколками от расколовшихся о броню пуль. Когда стало ясно, что атака на блокпост с другой стороны была отвлекающим маневром, и к месту побега подтянулось подкрепление на единственном уцелевшем броневике, ломиться в лес за беглецами было уже бессмысленно. И слишком опасно. Потерь и так хватало.

Бронированный джип, в который врезалась нагруженная взрывчаткой и бензином машина, сгорел дотла, оставив после себя только металлический корпус. Один из охранников «Транснефти» при этом лишился кисти левой руки и получил ожоги, а ещё несколько – лёгкие и средние ранения. Двигатель второго броневика вывела из строя пуля снайпера. Два бойца убиты в доме. С оставшимися боевыми ресурсами о поисках не могло быть и речи. Наоборот, все тряслись от мысли, что из леса может последовать полноценная атака. Страх произвёл необходимое отрезвляющее действие на каждого, включая Кузнецова. Он, конечно, горланил, матерился, размахивал пистолетом и грозился перестрелять всех иностранцев к чёртовой матери, но довольно быстро вернулся в адекватное состояние. Тем более, что Михайлов отдал своим бойцам чёткий приказ стрелять на поражение при попытке причинить задержанным любой вред. И подполковник не поленился повторить его несколько раз, отчётливо и громко, так, чтобы смысл сказанного дошёл до самого тупого.